Выбрать главу

— Уф… да. Да, девять… отлично. Я… не уверен, что делаю все как надо, но… да, в девять.

— А потом, может быть, сходим в кино? Знаете, я просто помешана на кино.

— Кино… Конечно. Да.

— Отлично. Мой адрес есть на том листке, который оставила у себя Берта. Заезжайте за мной. И не опаздывайте, доктор.

Он озадаченно посмотрел на нее.

— Берта — это секретарша, с которой вы здесь разговаривали. Ну, вспомнили? — Айви встала, подошла к видеокамере и перемотала пленку. — А теперь, доктор Клун, давайте начнем заново. Думаю, вам лучше выйти, а потом сделать вид, что вы только что вошли. Полагаю, на ваших преподавателей это произведет большее впечатление. Согласны?

— Хорошо.

Они все так и сделали. Том Клун вышел, снова зашел и повторил прежние вступительные фразы. Айви кивнула:

— Здравствуйте, доктор Клун, приятно с вами познакомиться.

— Сегодня, мисс Кэмпбелл, мы поговорим немного о вашей жизни. Почему бы вам не рассказать мне о себе?

Она так и сделала, справедливо решив, что таким образом сэкономит время для более интересных вещей при их первом свидании.

Глава 4

— Накиньте ремень. Теперь это обязательно.

Том был смущен, растерян и совершенно сбит с толку. Женщина, автомобиль, аромат духов, утренний свет. Жизненное пространство внезапно расширилось в десятки, тысячи раз. Ни надзирателей, ни кандалов. Исчезли выкрашенные бледной краской бетонные стены.

— Что? Извините, что вы сказали?

— Ремень безопасности. Без них сейчас ездить нельзя. Таков закон.

Сейчас.

Это слово опьяняло. Он живет сейчас.

Не тогда. Сейчас.

Том опустил взгляд и увидел пересекающую куртку Кельды Джеймс нейлоновую полосу. Он опустил руку, пошарил между сиденьем и дверцей, но не обнаружил никакого замка и почувствовал себя полным идиотом. Его последней машиной был «рэббит» 1977 года. А вот насчет ремней Том не помнил. То есть он помнил только, что ездил без них.

— Посмотрите за спиной. И перекиньте через плечо. Вот так.

Она сняла свой ремень и повторила всю операцию.

Том воспроизвел ее действия.

— Спасибо. Похоже, я теперь много чего не знаю…

— Да, — подтвердила она и включила двигатель.

Он оглянулся на тюрьму.

— Я даже и не знал толком, как это место выглядит снаружи. Меня привезли сюда ночью, кажется, в девяностом, вскоре после того, как ее открыли. Даже само здание помню смутно.

Кельда бросила мимолетный взгляд на мрачное сооружение.

— Если убрать ограждения, оно ничем не будет отличаться от любого промышленного комплекса. Никто и не догадается, что это тюрьма, если, конечно, не знает.

Том поежился.

— Я-то знаю, что это такое.

Кельда достала из кармана какую-то штучку размером с коробочку жевательной резинки «Джуси фрут», откинула крышку и нажала крохотную кнопку. Он понял, что это телефон. Черт возьми, какие они стали маленькие.

— Тони? Это Кельда Джеймс. Надеюсь, я тебя не разбудила. Ничего особенного. Хочу только сообщить, что мы с Томом Клуном только что выехали. — Она вывела машину со стоянки. — Думаю, он в порядке. Может быть, немного ошарашен, ведь все произошло так внезапно. Хотите поздороваться? — Она передала телефон Тому. — Ваш адвокат. Думаю, ему будет приятно услышать ваш голос.

Том неуверенно пожал плечами.

— Поднесите к уху и говорите. Держать его у губ не обязательно.

— Здравствуйте, мистер Ловинг, — сказал Том. — Я на свободе. Благодаря вам.

Прерия, заполняющая собой пространство между вершинами Передового хребта Национального лесопарка Пайк и Национальным лесопарком Сан-Изабель, представляет собой унылую, необжитую пустошь, оставшуюся практически неизменной с тех пор, когда единственными ее обитателями были индейцы. Июнь принес летнюю сухость, уже наложившую свой отпечаток на безрадостный пейзаж, и постоянно дующий в этих местах ветер упорно высасывал из всего живого оставшуюся влагу, словно это и было единственной целью, определенной для него природой. Ни один оказавшийся в этих местах здравомыслящий человек не рискнул бы назвать их горными лугами — ведь луга, как правило, ассоциируются с зеленой растительностью, а ее-то здесь, на всем протяжении от Каньон-Сити до Колорадо-Спрингс, раскинувшегося у самого подножия Скалистых гор, как раз и не было.

За исключением городка Пенроуз — да и тот можно назвать исключением лишь с большой натяжкой, — человек, едущий по автостраде № 115, соединяющей Каньон-Сити и Флоренс с Колорадо-Спрингс, не встретит ничего такого, что нарушало бы однообразный ландшафт. Ни городов, ни поселков, ни туристических достопримечательностей. Ничего. А стоящие у дороги знаки сообщают только то, сколько еще осталось до того или иного пункта.

РОЙЯЛ-ГОРДЖ — 15 МИЛЬ.

Единственное, что встречается в здешних краях повсеместно и чувствует здесь себя естественно, — это полынь и тюрьмы. Годы доказали, что и для того, и для другого прерия — благоприятная среда обитания.

К тому времени когда Том закончил разговор с Энтони Ловингом, «бьюик» уже приближался к Флоренсу.

— Просто закройте крышку, — сказала Кельда. — Сложите. Отключается автоматически.

Сделав все как надо, Том передал ей телефон.

— Я слышала, о чем вы говорили. Если хотите, могу подбросить вас до Криппл-Крик.

— Нет, не хочу. С этим городом у меня связаны только плохие воспоминания. Пока не подыщу подходящее место и не начну зарабатывать, остановлюсь у дедушки. Он живет в Боулдере. Мистер Ловинг сказал, что встречи с прессой и все прочее перенес на более позднее время. И еще он сказал, что вы, может быть, довезете меня до автобусного вокзала в Денвере.

— Не возражаю. Вообще-то так мне даже удобнее, чем делать крюк в Криппл-Крик.

Некоторое время они молчали, и лишь когда позади остался Пенроуз, а слева от автострады потянулась территория округа Форт-Карсон, Том сказал:

— Никак не привыкну к тому, что могу в любой момент открыть дверцу и просто выйти из машины. Вы даже не представляете, что это за чувство.

— Если решите выйти, то хотя бы предупредите заранее, чтобы я успела остановиться.

Он рассмеялся:

— Обещаю. Даже не знаю, как вас за все благодарить. За все, что вы для меня сделали.

— Тони хотел приехать сам и быть поближе к тюрьме. На случай если вдруг в последнюю минуту возникнут какие-то проблемы. Но человеку в инвалидной коляске такие разъезды обременительны. Когда начальник тюрьмы позвонил и сообщил, что планирует выпустить вас на рассвете, Тони спросил, смогу ли я съездить за вами. Я согласилась. Ничего особенного.

— Я говорю не о том, что вы приехали за мной сегодня, хотя и за это тоже очень благодарен. Нет, я о том, что вы сделали… по моему делу. Мистер Ловинг обо всем мне рассказал. Если бы не вы… я… меня бы не выпустили.

Кельда ответила не сразу. Она уже заметила огни показавшейся сзади и потом внезапно исчезнувшей машины.

— Что вы сказали? Ах да. Достаточно, вы меня уже поблагодарили. Оставим.

— Почему вы сделали это? — спросил Том.

Она переменила позу. Пожала плечами:

— Я сделала это вовсе не ради вас, Том. Я занималась своей работой, и так получилось, что повезло именно вам. Мне не пришлось совершать что-то необычное, выходящее за рамки моих служебных обязанностей.

— Другие же такого не сделали. Из-за меня вы рисковали своей карьерой в ФБР.

Кельда покачала головой:

— Я ничем не рисковала. Думаю, Бюро переживет. Кроме того, в отличие от других агентов у меня есть дополнительная защита.

Она имела в виду случай с Розой Алиха, после которого ее положение в ФБР значительно упрочилось. Хотя Том Клун, наверное, и не слышал о похищении маленькой девочки и роли Кельды в ее освобождении.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Том.

— Ничего.

— Вы помогли заключенному, осужденному за убийство. Вытащили меня из камеры смертников. Думаете, ФБР простит вам это? Если да, то в мире действительно многое изменилось. — Он помолчал. — Знаете, я уже ни на что не надеялся. Не мог даже подавать апелляции.