- Понимаю, что слова тебе не помогут, ничто не поможет, но я сожалею о твоей потере.
От вины у нее в горле образовался комок. Разве она не виновата в той же мере? Катарина могла сказать Бадену правду в их первую совместную ночь. Возможно, он помог бы спасти ее собак, возможно, нет, но она не дала ему шанса, позволяя страху охватить себя.
- Я знаю, что ты делаешь, - прохрипела Катарина. Что он делал? - Прекрати.
Баден продолжил гладить ее волосы.
- Я знаю, каково это прощаться с теми, кого любишь. Знаешь, нас было больше. Больше бессмертных воинов, охранявших Зевса. До открытия ларца, мы потеряли восьмерых братьев и сестер во время битв, и у меня все еще шрамы в душе после этих потерь. - Он вздохнул. - Когда я умер, и в мой разум не вторгались мысли демона впервые за тысячи лет, то понял, что полностью отрезан от тех, кто все еще жив. И возненавидел каждую секунду.
А если бы он оставил ее с Алеком, что бы она сказала? Что тогда? Алек, скорее всего, убил бы собак в любом случае, поскольку хотел лишь одного: контролировать ее жизнь.
Тем не менее, Катарина откатилась от Бадена, чтобы покончить с разрывающим сердце разговором.
Он не стал удерживать.
- Хочешь узнать кое-что странное? Я воевал с Пандорой в течение четырех тысяч лет, и все же именно из-за нее я остался в своем уме. Я в долгу перед ней, однако, сделаю все необходимое, чтобы одержать верх над ней в нашей игре. Должен. Только победив, можно избавиться от этих наручей. - Он резко и горько рассмеялся. - У меня никогда не было больше причин сдаться, но я никогда не хотел жить настолько сильно.
Ее грудь сжалась. От боли за себя и за него.
- Делиться проще, чем я ожидал, - заметил Баден.
Любопытство взяло верх.
- Ты никогда этого не делал?
- А зачем? Я воин. Нести этот груз моя работа. Моя привилегия.
- Не согласна. Чем больше ты копишь, тем сложнее сражаться. Ты слишком увяз в этом.
Он нахмурился.
- Почему ты делишься этим со мной? - Чтобы помочь ей излечиться, как он сказал, но есть еще причина. - Тебя же не волнует мое мнение, помнишь?
- Меня... волнует. Я ошибался, теперь же поступаю верно.
Какой милый... и загадочный... ответ от мужчины, которому она не доверяла, но не могла заставить себя оттолкнуть его.
Затем Баден ушел. Вместо того чтобы бродить по крепости для успокоения бури в голове, она прибралась в его комнате. И той же ночью, когда на нее навалилась усталость, задремала, наслаждаясь первым спокойным отдыхом после встречи с Алеком.
Катарина проснулась, когда открылась дверь в спальню, и скрипнули петли. Несгибаемый Баден встал перед ней, держа поднос с завтраком в руках.
- Ты должна поесть, - сказал он, ставя еду перед ней.
Голоду не удалось затмить внезапную вспышку ярости.
- Тебе нужно перестать мне приказывать.
- Я живу дольше. И знаю, что для тебя лучше. Кроме того, ты хрупкая. Тебе нужна моя помощь.
Ее злость только усилилась.
- Я хрупкая... я слабая. И признаю это. - "Я ничто без своих собак". - А ты высокомерный мудак.
- Ты это говорила мне раньше.
- Ну, стоит напомнить еще раз.
Раздался стук, и его глаза заблестели от облегчения. Не понравилась тема разговора? Он пошел к двери, чтобы поговорить с незваным гостем, а Катарина стащила кусочек авокадо.
Когда Баден вернулся, то держал большого черно-белого пса. У собаки были блохи и множество шрамов, словно когда-то он участвовал в боях.
Она узнала его. Это одна из дворняг, стоящих у входа в часовню.
- Знаю, этот парень не сможет заменить других, - начал Баден, - но ему явно нужен защитник. Он появился на нашем пороге.
Что! Нет. Точно нет. Она и так уже многое потеряла и не могла потерять еще больше.
- Отвези его в ближайший приют. Они проверят, есть ли у него микрочип. Если нет, то оставят у себя, чтобы найти ему хозяев.
Зашевелившись, собака зарычала на Бадена, который переминался с ноги на ноги, пытаясь удержать захват. Действие только разозлило пса, и он огрызнулся и зарычал, оскалив такие острые зубы, каких она еще никогда не видела.
- Катарина...
- Нет.
"Слишком чувствительна недавняя рана, чтобы предлагать кому-то помощь".
Вздохнув, Баден унес собаку.
Она поставила поднос на пол, больше не испытывая голод, и накрылась одеялом с головой.
Когда Баден вернулся, то устроился рядом и положил руку, затянутую в перчатку, на нее. Довольно странно, что она провалилась в очередной мирный сон...
Только проснулась от толчка, когда он бормотал:
- Убить. Убить!
Она напряглась. Он хочет убить ее? Катарина выбралась. Его окутывал искусственный свет. Глаза были закрыты, а лицо побледнело и натянулось. Баден разговаривал во сне?
- Шшш. Тебе не нужно никого убивать, - мягко прошептала она.
- Враги... слишком много врагов. - В его голосе была хрипотца, которую она не слышала раньше. - Им нельзя позволить жить.
- Кто смеет угрожать тебе?
Он ответил, словно услышал и даже понял ее, несмотря на нынешнее состояние.
- Все.
- Почему?
Катарина провела пальцами по его нахмуренному лбу, и он откликнулся на ласку. Затем она вспомнила когда-то отданный им приказ... "Не прикасайся ко мне. Никогда"... и отпрянула.
Баден нахмурился и отшвырнул одеяло.
- Я не вернусь в тюрьму снова. Никогда.
Как долго его держали взаперти?
Этот мужчина длительное время жил в каком-то замкнутом пространстве. Учитывая жестокость его мира, Баден должно быть боролся с выпавшими на его долю испытаниями.
- Шшш, - повторила Катарина. - Никто не собирается тебя запирать. Я не позволю.
- Можно доверять только себе.
Поскольку он хорошо отреагировал на ее пение в прошлом, она стала напевать. Постепенно Баден расслабился, лежа на подушках.
"Такой красивый", - подумала она. "И выглядит практически... невинно". Как одна из побитых собак, которую она спасла. Когда-то его заставляли сражаться ради выживания, а он отчаянно нуждался в безопасном доме, жаждал ласки... наконец, в безопасности и может надеяться на лучшее.
В сказке Баден мог играть как принца, так и дракона. Прямо сейчас Катарина исполняет роль принцессы, в очередной раз, попавшей в беду. Ну, все может измениться. Сегодня они поменяются ролями. Она станет драконом или принцем, а он - принцессой. Утром Катарина даже сможет поцелуем пробудить его ото сна.
Поцеловать его? Тпру! Слишком далеко зашло!
Но его идеальные губы уже привлекли ее внимание, а восхитительное тепло распространилось в животе.
"Игнорируй это!" Решив использовать свою энергию, чтобы защитить его... мужчину, который кормил и утешал ее... Катарина не спала всю оставшуюся ночь, на всякий случай. Но никто не пытался проникнуть в комнату, никто даже не постучал в дверь.
Когда Баден резко сел, полностью проснувшись и все понимая, она зевнула и пробормотала:
- Мы одни. Все хорошо.
- Конечно. - Он встал на ноги. - А почему ты считала иначе?
Он шутит?
- Из-за твоих слов прошлой ночью.
Баден замер, повернувшись спиной к ней.
- А что я говорил прошлой ночью?
Он не помнит?
- Ты сказал, что только благодаря мне дышишь... или привык дышать... и пропал бы без меня.
Мышцы его плеч напряглись, и поэтому рубашка, которую он носил, натянулась.
- Ты лжешь.
- Нет, я дразнюсь. Это разные вещи.
- Дразнишься? - Баден развернулся. - Ты выздоровела.
Да, она здорова? И-и-и с осознанием этого факта ее охватили печаль и чувство вины. Но уже не такие сильные и не грозились поглотить ее.
- Ты примешь душ, - сказал он, кивнув головой. - Сегодня.
Катарина зашипела.
- Я бы помылась, если бы ты вежливо попросил. Теперь можешь взять свой приказ и засунуть...
Баден поднял ее и понес в ванную, его восхитительный аромат дразнил ее, а оберегающие руки держали худшее из ее чувств в узде.