— Нет, Боже упаси! У девочки нет вредных привычек, она даже не курит! Однако должен признать, мне надо во что бы то ни стало убрать ее из Нью-Йорка. Буду с тобой откровенен: моя Вивьен связалась не с тем парнем...
— Ага, вот оно что! — Патрик откинулся на спинку стула. — Ну, на меня не рассчитывай, Макс. Прости, но это выше моих сил. По-моему, твоя дочь имеет полное право встречаться с кем заблагорассудится...
— Генри Керсон — скользкий тип!
— А твоя дочь — достаточно взрослая девочка, чтобы вести самостоятельную жизнь и принимать решения.
— Ладно, я утраиваю стоимость контракта, только возьми ее к себе! — в отчаянии воскликнул Макс. Было видно, что ему действительно очень хочется вытурить дочь из города.
Услышав о тройной цене, Патрик почувствовал непреодолимое желание уступить. Он бы нанял больше работников, да и ферма в последнее время требовала все новых вложений.
— Но почему ты думаешь, что дочь миллионера вдруг загорится желанием работать гувернанткой у фермера?
— У нее сейчас очередная фаза протеста, — устало объяснил Макс. — Ничего особенного, как всегда. Не желает жить в квартире, которую я купил, не хочет работать в моей фирме. И последним витком этого бунта стало то, что она умудрилась найти какую-то работенку в агентстве услуг. Время от времени ей подкидывают не очень приятные задания — убирать у инвалидов и пенсионеров, но и это, я уверен, ненадолго.
— Откуда ты знаешь?
— Я же говорю, у нее просто очередная фаза бунта. То она работала официанткой в кафе, теперь вот в агентстве. Вообще-то я возлагал на нее более радужные надежды. Она играет, но ей и это скоро надоест, и она вернется к папочке и попросит прощения.
Как же, держи карман шире, девица-то своенравная, подумал Патрик.
— Только на сей раз дела обстоят куда хуже. Боюсь, теперь она больше не вернется... По крайней мере, пока не доиграет свою чертову игру до конца: выскочит замуж за этого пройдоху, и тогда у меня начнутся настоящие проблемы.
— На твоем месте я позволил бы ей обжечься на своих ошибках, — философски заметил Патрик.
— Вот будешь на моем месте, тогда и поглядим! А у меня только одна дочь, и — заметь — любимая! Кроме того, Патрик, я как раз собирался тебе сказать... — Макс грустно вздохнул, — в последнее время я что-то совсем расклеился... Боюсь, мое здоровье не выдержит таких потрясений...
— Ты это о чем? — Патрик нахмурился.
— Грубо говоря, я дряхлый старик. Можешь представить, каково это оставлять свою единственную дочь на растерзание какому-то Казанове?! — Глаза Макса заблестели, и он всем корпусом подался вперед. — Одна только мысль об этом приводит меня в бешенство! Прошу тебя, Патрик, прошу не только как делового партнера, а как отец отца. Ради всего святого, помоги разобраться с этой проблемой!
Потрясенный до глубины души, Патрик удивленно вытаращил на собеседника глаза. Вид у Макса был вовсе не болезненный. Ему было от силы лет шестьдесят пять, и выглядел он для своих лет довольно прилично.
— Сочувствую, дружище, — только и смог пробормотать Патрик.
Макс благодарно кивнул и потянулся к чашке с чаем.
— Так ты поможешь?
— Но... знаешь, если Вивьен увлечена этим парнем, вряд ли ей захочется уезжать из Нью-Йорка...
Макс тонко улыбнулся.
— Хозяйка агентства, где она работает, кое-чем обязана мне. Так что, если Вивьен не захочет потерять место, ей придется согласиться поработать гувернанткой у детей фермера. Кроме того, это ненадолго — всего на пару недель.
— А в это время ты сделаешь все возможное, чтобы «плохой парень» навсегда убрался из Нью-Йорка?
— Какой ты догадливый! — рассмеялся Макс. — Чего не сделаешь ради любимого ребенка? Придется заплатить мерзавцу, зато Вивьен избавится от лишней головной боли. Ну так что, по рукам? — спросил Макс, выразительно пошуршав разбросанными по столу документами. — Можешь считать, контракт у тебя в кармане.
2
Когда Вивьен, покончив с обустройством, решила спуститься вниз, было около шести вечера. Оказавшись на первом этаже, она пошла на звук голосов и оказалась на ярко освещенной кухне.
— Мне надо срочно уехать, — огорошил Вивьен Патрик. — Сможете приготовить детям ужин? А проверить уроки?
— Разумеется, — холодно ответила она. — Но я думала, сначала мы решим, какие у меня будут обязанности, обсудим распорядок дня Сида и Одри...
— Обсудим, обсудим, только чуть позже, — оборвал ее Патрик. Он сгреб лежавшую на буфете связку ключей, а в прихожей буквально сорвал с вешалки куртку. — Одри ложится спать в восемь, Сид в половине девятого. Вы уверены, что справитесь?