Внутри нас встретила добродушная немолодая распорядительница. А поскольку денег у нас не было, пришлось Химари лепить на нее подчиняющий амулет. Было бы круто получить многоразовый стиратель из людей в черном, но и так неплохо.
— Тогда я схожу в мужское отделение, вы — в женское.
— Нано. Нам нельзя разделяться. Вдруг он нападет, пока нас не будет рядом?
— И что ты предлагаешь? — спросил я, ожидая услышать какую-то дичь.
— Я знаю, как призвать этого аякаси. Мы вместе пойдем в женское отделение и быстро поговорим с ним.
— Вы хотите затащить меня в женский зал? Исключено. Я еще пожить хочу, лет пятьдесят хотя бы.
— Ты точно здоров физически? Молодые юноши твоего возраста обычно более активны, нано.
— Я же говорил, это все оберег. Не волнуйся, постепенно мое тело должно прийти в норму. Лучше пойдем в мужской зал.
— Что ты хочешь сотворить с двумя невинными девушками?! — обняв себя руками, воскликнула Сидзука.
— Милорд, не готовая я к таким вещам…
— Выпороть бы вас не помешало… Нет, я пошутил, не надо снимать шорты, моя лоли.
Но мои слова ее не остановили.
— Все равно раздеваться, нано. Или ты думал в одежде идти в баню?
— Звучит логично, но предупреждаю сразу. Мы здесь по делу, поэтому никаких ваших штучек.
— Ты тащишь двух милых девушек в мужскую баню, при этом думая о всяких извращениях, и мы еще виноваты, оказывается?
Мы зашли в раздевалку, в которой находилась пара человек. Я с интересом подождал, но никакой реакции на моих спутниц не последовало. Занятно, они их вообще не видят, или аякаси для них выглядят как молодые бисенены, смазливые красавчики? Я подошел к одному пожилому японцу.
— Простите, уважаемый, не подскажите, мой спутник не выглядит странно?
Мужчина пробежался глазами по фигуре Химари, затянутой в юкату. Щеки его заалели, однако высказал следующее:
— Вполне обычный юноша, только волосы длинные. Любите вы, молодежь, странные прически.
— Ясно-ясно, — покивал я. Мне бы тоже подстричься не мешало. — Благодарю.
Я разделся до трусов и обмотался найденным чужим полотенцем. Надеюсь, мы успеем вернуться до того, как владелец хватится. Бакэнэко тоже где-то стащила полотенце и повязала на груди. Однако длины его было недостаточно — виднелся краешек белых трусиков. Одной мизучи ничего красть не пришлось — материализовала тряпочку и все.
Внутри находилось не так много народа — двое пожилых японцев и молодой мужчина с маленьким сыном. Никто на нас не обращал внимания, кроме парнишки, что пялился на Сидзуку во все глаза.
— Пройдем туда, — направила нас повелительница водной стихии. — Залезаем.
Мы окунулись в длинный узкий бассейн в дальнем углу банного помещения. Мизучи вынырнула и целенаправленно двинулась в мою сторону.
— Я о чем говорил? И где ты свистнула мочалку с мылом?
— В бане принято мыться, нано. Хотя в совместных банях бывают и иные способы досуга. Но не при всех же. Потерпи хотя бы до дома, Юто.
— Ня-ия! — бакэнэко плавала из одного конца бассейна в другой. — Милорд, нравится мне ванная эта. Только лишних людей полно.
— Пф-ф, на что у тебя глядеть то? Вот Химари — другое дело.
— Ах так?! Смотри на меня, охотник!
Ни фига себе! Сидзука превратилась почти в копию Химари, если брать фигуру. Внушительные буфера чуть ли не выпрыгивали из-под обмотанного полотенчика.
— Мизучи! — возмутилась кошка.
— Вот-вот. Я даже чувствую, что это все ненастоящее. Думаешь, силикон сделает тебя привлекательнее?
— Хсшс-с-сш-с!
— Хватит приставать к братику Юто, давай делом займемся, — молвил я. — И лучше вернись в свою истинную форму, ты и так вполне милая, моя прекрасная лоли-сестренка.
Фальшивые выпуклости Сидзуки опали вниз струями воды. Мизучи вздохнула и стала вдруг причитать:
— Ох, грязно. Какая отвратная и грязная баня! В углах мусор, на потолке паутина, между плиткой — черный налет, в бассейне уже тина выросла, — я почувствовал приближение незнакомого аякаси. — В душе плесень, в раздевалке пыль и песок. Грязь, везде грязь! Это самое грязное помещение, что я видела в своей жизни, нано!
— Грязь, где грязь?! Вы все врете! — раздался каркающий голос.
Из вентиляционной шахты выползло маленькое красное уродливое человекоподобное существо. Посетители бани совсем не обращали внимания на него, только мальчик все продолжал пялиться в сторону Сидзуки. Узкие узловатые руки и ноги, волосатая нечесаная голова с широкой зубастой пастью. Длиннющий красный язык, волочащийся по полу и исследующий все поверхности на пути. Тело словно покрыто красной коркой из грязи и нечистот, и пахло от него отнюдь не духами.