– Думаешь, это меняет отношение между нами?
– Да, черт возьми, это все меняет! Я не подписывалась на это, и я уверена, что не буду делать это в одиночку.
– Я не собираюсь с тобой ужинать.
– Ты чертовски, уверен, а это только начало. Ужины, свидания, прием у врача.
– Думаешь, рождение ребенка изменит мои чувства к тебе?
– Скажу по-другому. Либо ты берешь на себя ответственность, либо я прерываю беременность. Я не собираюсь быть посмешищем для моих сверстников, рожая без партнера.
Я крепко сжимаю ладонь, впиваясь ногтями в кожу, и кусаю щеку, чтобы убедиться, что я действительно стою здесь, а не в каком-то безумном кошмаре.
– Ты бы отказалась от ребенка из-за своей репутации в фирме? – я недоверчиво смотрю на нее.
– О, ради всего святого! Не веди себя так лицемерно. Ты понятия не имеешь, каково это.
– Может, и нет, но, допустим, ты говоришь правду, и это мой ребенок. У меня тоже есть права.
– Я уверена, что это мое тело.
Вот тогда-то я и понимаю, что она имеет в виду. Независимо от того, был ли это план с самого начала, она думает, что поймала меня в ловушку. Адвокат внутри меня наконец-то приходит в себя, и я смотрю на нее, скрестив руки. Эта женщина не потопит меня.
– Сегодня я свяжусь со своим личным адвокатом. Как только я поговорю с ним и составлю план действий, один из нас свяжется с тобой по поводу теста на отцовство. До тех пор я не могу указывать тебе, что делать, но я буду действовать осторожно, Саша. Если я узнаю, что ты говоришь правду, и ты сделаешь что-нибудь, что навредит этому ребенку, твоя репутация – последнее, о чем тебе стоит беспокоиться.
– Не угрожай мне, Рен. Я не боюсь тебя.
Невероятно. Так много резких замечаний приходит мне в голову, но у меня достаточно ума, чтобы держать рот на замке. Я подхожу к двери и открываю ее, жестом показывая, что ей пора уходить. Она хватается за сумочку и проносится мимо, излучая гнев. Саша почти освобождает пространство, когда поворачивается, возвращается к столу Гейл и роняет визитную карточку.
– Гейл, я полагаю? – она смотрит на меня и Гейл с неприятным хмурым видом. – Отныне вы должны быть уверены, что он будет отвечать на мои звонки и визиты. Меня не засунут под ковер, как кусок мусора! – она поворачивается на каблуках и выходит.
Гейл быстро входит в мой кабинет и закрывает за собой дверь.
– Она вошла благодаря замене в приемной. Энджи сегодня заболела. Мне жаль, что меня не было здесь, чтобы перехватить ее.
– Все нормально, – я падаю в кресло и провожу руками по волосам.
Головная боль начинает пульсировать в глазах.
Гейл наклоняется и кладет выпавшую размытую фотографию на мой стол, но молчит, ожидая, когда я заговорю.
Я не могу найти слов, потому что новость Саши продолжает воспроизводиться. Внезапно лицо Биззи всплывает в моей голове вместе с воспоминанием о нашем разговоре на прошлой неделе о детях. Ее страх перед невозможностью зачать тяжело давил на нее, и я поклялся провести остаток жизни доказывая ей, что только ее достаточно.
Я думал об этом долго и упорно, зная, что сдвину горы, чтобы каждый специалист и профессионал в мире работал с Биззи, помогая ей родить нашего ребенка. Но, в конце концов, если этого не случится, мы усыновим ребенка, и я буду счастлив. Потому что единственное, без чего не могу жить – это она.
Зная, есть шанс, что Саша беременна, мы уничтожим Биззи. Дело не только в том, что у другой женщины будет мой ребенок, дело в Саше.
Серьезность ситуации начинает сказываться.
Я вскакиваю в холодном поту, представляя выражение лица Биззи и опустошение в ее глазах. Мой желудок переворачивается, и я падаю на колени, бросаясь к мусорному ведру. Я смотрю на черный пластик, пока волна рвоты не проходит, и чувствую, что Гейл положила влажную ткань на мою шею.
– Все будет хорошо, Шоу. Мы с этим разберемся.
Я молча молюсь, надеясь, что она права.
Колдуэлл Бэнкс был моим другом со времен юридической школы и, вероятно, один из немногих, кому я доверяю сейчас. Он всего на год старше и, как и я, он построил прочную репутацию на своей способности разгребать разное дерьмо.
В отличие от меня, он был с одной и той же женщиной с колледжа. Колдуэлл женился на ней через месяц после того, как мы окончили юридическую школу, и сразу же завел семью. Фотографии его жены и детей загромождают кабинет, и я беру одну из них, потягивая виски.
– Лия никогда не стареет. Все еще красива, – говорю я, имея в виду его жену. – Не знаю, что она до сих пор с тобой делает.
– Ты что, шутишь? Посмотри на меня, – он показывает на себя и улыбается мне своей лучшей улыбкой.
– Именно это я и хотел сказать, – я ставлю фотографию обратно на угол его стола.