Так что я могла сама делать покупки, а он забирал подарки с собой.
Когда я работала ночью, он пришел в больницу, чтобы встретиться с коллегами и пообщаться с детьми. Как в старые добрые времена. Многие мои коллеги познакомились с Шоу на той неделе, когда он был здесь, и знали, что у меня серьезные отношения. Когда Ники появился, он заставил приподняться много бровей, что Клэр показалось смешным. Но в конце концов, все поверили, что мы настоящие друзья.
Сегодня он вытащил нас с Клэр на снег, пошел в ближайший парк, чтобы вести себя как дурак. Потом мы пошли за елкой. Ник очень расстроился, когда узнал, что Клэр летит к родителям в Сочельник, а я останусь совсем одна.
Он стал человеком на миссии. После того, как мы выбрали дерево, он дал Клэр свою кредитную карту и послал нас купить все украшения, которые мы смогли найти. Я пыталась спорить, но это было бесполезно.
Это был один из лучших вечеров, которые у меня были за долгое время. Мы с Клэр пили вино, инструктируя Ники, как зажигать свет. Закончив, он открыл пиво и сел, включив телевизор, не обращая на нас внимания.
Это было потрясающе. Это было как в старые времена, и я жаждала сохранить это чувство счастья.
Шоу звонил несколько раз, и как обычно, разговоры были поспешными, потому что он был отвлечен. Я не стала настаивать, потому что после слов Ники я открыла уши и прислушалась. То, что услышала, было тревогой и замешательством Шоу. Ему трудно справиться со своими новыми чувствами, и я решила не быть обузой. Вместо этого, несколько раз повторила ему, что люблю его, и была здесь, если хотел поговорить. Он сказал, что тоже любит меня, больше всего на свете. Его слова запали мне в душу, и я хотела бы слышать их снова и снова.
Единственное, что я поняла – Ники был прав; все время, которое я предполагала, что он проводит с Сашей, было неправильным. Шоу объяснил, что он делает только то, что абсолютно необходимо для поддержания мира. Иначе он будет держаться на расстоянии.
Телефон Ники звонит, вырывая меня из моих грез, он встает, выходит на балкон и закрывает за собой дверь.
– Как ты думаешь, что это значит? – Клэр выключает телевизор.
– Может быть, много чего. Моя первая мысль, что это его тренер проверяет, вернется ли он завтра домой. Я до сих пор не знаю, как, черт возьми, ему удалось сбежать на три дня. Следующая мысль: это Мария, проверяет меня, но боится позвонить. Наконец, это может быть его агент, а значит, мой бывший парень. Полагаю, что это может быть что угодно.
– Тсс, давай послушаем, – она сползает на край дивана, ближе к патио, и наклоняет голову в сторону.
– Мы не должны! Подслушивать невежливо, – бормочу я, но тоже придвигаюсь ближе.
Нам не нужно слишком стараться, потому что голос Ники становится громче, и я уверена, что любой, у кого хватит смелости находиться на балконе в такую погоду, может его услышать.
– Мне насрать! Время пришло. Ты понятия не имеешь, во что я вляпался.
Тишина.
– Определись, ладно? Если ты спрашиваешь, жива ли она, дышит и функционирует, тогда да. Но функциональная часть сомнительна. Я не уверен, что она нормально ела в течение нескольких недель, пока я не приехал сюда.
Тишина.
– Ты не должен этого делать, Шоу. Я не буду даже пытаться объяснить ей, что происходит. Это твоя работа. Я не понимаю, почему ты скрывал это от нее. Мне пришло в голову снова надрать тебе задницу.
Тишина.
Он проводит рукой по лицу, потом опускает голову и сжимает затылок. Я наблюдаю, как его грудь вздымается несколько раз, и моя собственная грудь сжимается. Что именно Шоу скрывает от меня? Мой разум лихорадочно перебирает возможности. Очевидно, между нами было огромное напряжение, но что он скрывает от меня? Клэр поворачивает свою руку в моей, ободряюще сжимая мое запястье.
– Черт возьми, нет! Мне все равно, что она говорит.