-Не говори так. – Покачал головой мужчина. – Твоя сестра ни в чем не виновата.
-Я не могу так больше… Нужно что-то решать.
-Не волнуйся. Я уже давно размышлял об этом и знаю как поступить.
***
-Она…
-Увы, милорд. – Старый седой лекарь сочувственно покачал головой. - Ее нашли в собственной кровати без признаков жизни.
-Как?! Как это могло произойти?!!! – граф, обезумев от ярости и боли схватил опешившего лекаря за грудки. – Отвечай!!!
-Ппо всей видимости яд. – Слегка заикаясь, выдавил старик. – Яя не могу сказать наверняка, но похоже ее отравили… следует призвать слуг Создателя…
-Послать за ними! – рявкнул немного поостывший граф, и столпившиеся в покоях слуги опрометью кинулись исполнять поручение.
Через некоторое время они вернулись в сопровождении замкового священника. Тот довольно долго водил руками над умершей и бормотал молитвы.
-Юную госпожу отравили. – Наконец вынес свой вердикт святой отец. Он был довольно молод, но его голос тем не менее звучал твердо и уверенно. - Следов нечестивой волшбы я не почуял. Однако мне удалось выявить предмет, при помощи коего было свершено сие злодейство. - Он указал на искусно вырезанный костяной гребень для волос, лежащий на ложе подле убитой. – Но я, признаться, не большой дока по части святой магии. Нужно призвать Гончих Господа. Они наверняка сумеют сказать больше.
-Созовите всех слуг. – Несмотря на горе старый граф не потерял самообладание и держался твердо. – От поломоек и кухарок до конюхов и егерей. Нужно показать им этот гребень. Вещь приметная, наверняка кто-то из них что-то да видел.
-Если мне будет позволено сказать… - Тихо произнесла одна из служанок, робко пряча глаза.
-Ты что-то знаешь. – Подобрался граф. – Говори смело, ручаюсь, никто не посмеет тронуть тебя!
-Я на днях видела точь в точь такой же гребень…
-У кого? Отвечай, бездна тебя побери!
-У госпожи Эванжелины…
***
-Как продвигается поиск? – голос графа звучал подчеркнуто сухо и официально.
-Боюсь, порадовать нечем. – Суровое лицо немолодого уже мужчины в белой рясе с вышитым на груди красным молотом, фирменным знаком Гончих Господа, выражало нечто похожее на сочувствие. – Мы опросили всех кого только могли. Не одна только служанка видела гребень у вашей старшей дочери. К тому же в ее комнате мы нашли это. – Инквизитор протянул Дизбору небольшой флакон из мутного стекла. – Точь в точь такой же яд был на гребне, отравившем вашу дочь.
-Не верю… Не может быть… - Граф тяжело рухнул в кресло, обхватив голову руками. – Зачем ей это…
-Это как раз очевидно. Среди челяди ходит слух о греховной связи вашей старшей дочери с мужем младшей.
-Это не доказательство! – вскинулся граф. - Мало ли что болтает прислуга!
-Я понимаю ваши чувства, милорд. – Успокаивающе поднял руки инквизитор. – Поверьте, мы во всем разберемся. Сейчас мои коллеги как раз допрашивают сэра Питса. А они умеют развязывать даже самые упрямые языки.
-Вы что же станете его пытать? Но он же из родовой знати, а совместное уложение…
-Полноте, разве мы похожи на изуверов? – холодно улыбнулся инквизитор, отчего графу даже несмотря на его состояние на миг стало не по себе. – Верным чадам Матери церкви нечего нас бояться. А вот тем кто нарушает ее заповеди…
-Преподобный, мы закончили с подозреваемым. – На пороге зала возникла крепкая подтянутая фигура молодого инквизитора. – Он во всем сознался. Грех прелюбодеяния действительно имел место.
-Вот видите, как все просто. – Расплылся в довольной улыбке старший из Гончих. – Теперь то мы выведем голубчиков на чистую воду.
-Все равно не верю… - Упрямо замотал головой граф. – Эванжелина сызмальства… она ребенка из полыньи вытащила когда ей еще и десяти зим не было! Вытащила, рискуя жизнью! Да и с сестрой они были не разлей вода. Даже если у них с Питсом что-то и было, она не могла пойти на убийство!
-Что сказать, коварна тьма, и порой находят ее щупальца дорожку даже к самым чистым и незапятнанным душам. – Вкрадчивый голос инквизитора звучал мягко и успокаивающе, но в льдистых голубых глазах не было и капли сочувствия.
-Я прошел две войны… Я знавал разных людей от героев до самых закоренелых подонков. И уж, поверьте, насмотрелся на людскую подлость и коварство. Эванжелина не могла совершить подобное. И даже не потому что она моя дочь. а потому что это не в ее природе. Вы не там ищите, преподобный.