***
Серая громада замка хищно скалилась массивными зубцами частым гребнем расположенными на внушительных крепостных стенах. Чернеющие окна-бойницы казались зловещими провалами в иное жуткое пространство враждебное всему живому. Словно глаза неведомого исполина они тащились на людей с нечеловеческой злобой и жаждой смерти. А ведь когда-то они были украшены ажурными витражами из разноцветного мозаичного стекла, стоившего невероятно дорого и имевшегося лишь в домах самых богатых людей империи. Питс, глядя на это лишь горько усмехнулся поправив перевязь с клинком. От того фамильного гнезда Дизборов, которое он знал, остались лишь одни воспоминания. Нет, замок не утратил мощь, по прежнему оставаясь грозной, внушающей уважение крепостью. Но он словно бы поблек, ушел в тень, лишившись цвета и красок. Словно бы он подобно его теперешней владелице и сам стал призраком.
Войско церковников расположилось в полу лиге от замка с явным намерением начать скорый штурм. До главной вражеской цитадели солдаты дошли без особого труда. И за все это время им не встретилось никого живого. Небольшие же разрозненные отряды одержимых, изредка встречавшихся им, безжалостно вырезались до последнего человека. Инквизиторы объявили их «рабами бездны», по сути приравняв к ожившим мертвякам, что порой нет-нет да и поднимались из могил, и посему напуганные до крайности нечестивой магией простые воины, безоглядно верившие святым отцам, с ними не церемонились. Отряд Питса тоже был среди них, как и малефик нне следующий за своим новым хозяином неотступной тенью. Воины сперва на него косились, но затем попривыкли, благо справлялся со своей новой ролью верного слуги колдун просто превосходно. Лишь молодой оруженосец Дарио, бывший с Питсом с самого начала его военной карьеры, что-то подозревал, но верный присяге и субординации так и не решился подойти к своему сюзерену с расспросами.
Основные силы их врага оказались стянуты непосредственно к замку. Громадные толпы околдованных лишенных души марионеток, они превосходили числом воинов господних минимум вдвое. Впрочем наспех вооруженные, еще хуже обученные, они вряд ли представляли серьезную угрозу для регулярных войск, тем паче что призрак не погнушался обратить в своих рабов даже женщин и совсем маленьких детей.
Как и всегда безмолвно одержимые, видно дождавшись незримой команды, первыми обрушились на занявшие оборону войска церковников. Те умело сгруппировали тяжелую пехоту в центре, рассредоточив конницу по флангам чтобы у нее оставалась свобода для маневра. Войска схлестнулись. Дружинники спешно составили фаланги, уперев длинные тяжелые копья в землю. За их спинами по нечестивым созданиям Бездны плотно били лучники. Куксы ударили по ним всей своей мощью, фанатично рвясь вперед несмотря ни на что. На флангах кавалерия ударила плотным клином, на полном скаку рассекая прущую на нее безо всякого строя обезумевшую толпу. Всадники сумели сходу прорубится достаточно глубоко, однако одержимым было похоже на это совершенно наплевать. Они оставляли груды тел своих, платя десятью за одного, но даже и не помышляли об отступлении. Натиск конницы вынужденно приостановился, они завязли в плотном столпотворении выгодном их врагам. Всадников принялись стаскивать с коней, остервенело рубя на части. Одержимые не были так сильны как зомби, но вот в скорости превосходили последних существенно, ничуть не уступая в этом обычным людям. К тому же они не ведали страха смерти, что еще более затрудняло битву с ними.
Питс сражался на левом фланге, возглавляя свой небольшой отряд. И хоть битва едва началась, его меч уже был весь красный от крови. Никогда ранее он не видел ничего подобного. Творившееся напоминало чудовищную бессмысленную бойню, затеянную непонятно кем неведомо для каких целей. Прямо на его глазах один из всадников из числа его дружины лихо зарубил палашом очередного кукса, и тут прямо на него из круговерти боя выскочил совсем еще маленький ребенок не более пяти лет отроду. Воин замешкался, и пацан, высоко подпрыгнув, с совершенно недетской силой и проворством вскрыл ему горло коротким крестьянским серпом, который сжимал в руке. Мальчишку тотчас нанизал на копье товарищ убитого, но отвлекшись на одержимого, не заметил второго врага, вонзившего ему в бок деревянные двузубые вилы – хорошие кольчуги были среди воинов далеко не у всех.