Однако несмотря на это девочка узнала статую. Именно ее показывал народу тот чудак скульптор прошлым летом, Мира тогда тоже присутствовала на церемонии вместе с остальными членами клана Ланчелли, да и скульптура была слишком странной, слишком непохожей на остальные чтобы ее не запомнить. Агенты меж тем осторожно приближались к обессилевшей жертве, разворачивая тонкие, но невероятно прочные ловчие сети. Проще было конечно расстрелять ведьму с безопасного расстояния, но Командор отдал недвусмысленный приказ взять ее живой, разрешив убить лишь в самом крайнем случае.
Мира инстинктивно протянула испачканную в крови руку, коснувшись ладонью одной из ног статуи. Вот и все. Сейчас ее поймают и вновь отведут в страшный подвал, а потом… Да какая собственно разница что будет потом! В один день она лишилась крова, семьи, которая безо всякой жалости предала ее, ввергнув в руки мучителей. Зачем ей теперь жить… Волна темной ненависти вновь всколыхнулась в ее душе, и Мира, собрав остатки сил, погрузила руку в рану на плече, из которой так и продолжал торчать срезень, щедро плеснув на статую своей кровью.
-Отомсти за меня… Разрушь здесь все! – прорычала она, прежде чем арбалетный болт вонзился ей под лопатку, навылет пронзив сердце.
-Зачем. – Холодно проронил один из адептов, брезгливо толкая ногой бездыханный труп девочки.
-Магия. – Усмехнулся его напарник. - Она слишком сильна. Ты видел, что случилось в доме Ланчелли. Пришлось убить троих наших. И еще один убит при ее побеге. Не к чему рисковать. Командору скажем, что не смогли взять живой.
-Как скажешь. – Пожал плечами первый. – Надо только забрать тело.
Он наклонился над трупом, бесцеремонно взяв его за шиворот. Внезапно возвышающаяся над людьми четырехметровая статуя шевельнулась.
-Не понял. – Разом подобрался второй. - Ты это видел?
-Видел что?
-Статуя. Она вроде шевельнулась.
-Бред. Не бери в голову. Это тебе от нервов мерещиться. Не бывает таких колдунов, которые могут оживить…
Агент не успел окончить фразу. Огромная ручища голема с непостижимой для его комплекции проворством схватила человека поперек туловища. Мужчина захрипел, из его рта плеснуло кровью, и колосс, отбросив изувеченное тело в сторону, обратил взор на его товарища. Тот был опытным воином, видевшим в своей жизни всякое, но подобное зрелище на мгновение выбило из колеи даже его. В страхе попятившись, он запутался в собственных ногах, растянувшись на мостовой, и огромная ножища статуи чудовищной тяжестью опустилась на его грудь, превратив всю верхнюю половину тела в кровавое месиво.
Завершив расправу над убийцами девочки, колос издал жуткий ни на что непохожий гул и довольно быстро зашагал по мостовой, выбивая в ней громадные каверны, направившись прямиком к ближайшему строению. К городской ратуши. Он следовал воле своей создательницы, не ведая ни страха, ни сомнений.
Кованая привратная железная решетка оказалась играючи смята его монументальным телом. Стражи с криками разбежались, даже не пытаясь остановить чудовище. Однако уже во внутреннем дворике его, наконец, встретили. Полтора десятка стражников, наспех вооруженные тяжелыми пиками и арбалетами. Однако их оружие не смогло даже оцарапать каменную плоть исполина. Расшвыряв половину из них, а вторую обратив в бегство, колосс принялся неистово крушить все вокруг. Перемолотив стоявшие у входа мраморные скульптуры, стоившие к слову целое состояние, он вломился в здание мэрии, походя ломая внутренний интерьер.
Не найдя однако внутри никого живого, исполин, превратив весь первый этаж ратуши в руины, направился прочь. Кровь Миры, давшая ему подобие жизни, взывала к отмщению, и он, подчиняясь ее зову, искал живых созданий. Причем отдавая предпочтение именно тем, кто был непосредственно повинен в ее гибели. Громадная четырехметровая фигура, покинув парк, величественно шествовала по улицам Ноццио, провожаемая испуганными взглядами повыскакивавших на шум и грохот из домов горожан. Он направлялся прямиком к серому прямоугольному строению, мрачной громадой возвышавшемуся на северной окраине города.
Оплот Департамента существенно превосходил по размерам городскую ратушу и являлся самым крупным строением города. О том, что происходит внутри его стен, говорилось не иначе как благоговейным шепотом. Попасть в лапы ордена считалось участью много худшей нежели обычная смерть. Впрочем, несмотря на то что агентов боялись, люди не могли не признать, что от «серых», сосредоточивших свое влияние по всему миру, происходит и немало пользы. Они выслеживали опасных колдунов и малефиков, помогали городской страже ловить преступников, а в последнюю войну, когда Ноццио снова, в который уже раз, был взят в плотную осаду королевскими войсками, одного слова Командора оказалось достаточно, чтобы король отвел свою армию и признал за жителями вольного города право на независимость.