— Петр Петрович, а где забор?
Второй тоже спрашивает:
— Какой?
1-й: — Вот этот самый. — И рукой показывает на то место, где, по его мнению, стоял забор.
2-й: — Этот самый? — И тоже показывает на то самое место — Я его сломал.
1-й: — Поспешил, батенька. Я же еще не успел его покрасить.
2-й: — Зато уж больно аккуратно планочки подогнал. На глаз или линейкой орудовал?
1-й: — На глазок, — сказал и добавил с гордостью: — Сам знаешь, не впервой.
2-й: — Знаю, знаю… Я уж и со счета сбился, который раз ломаю: то ли в четвертый, то ли в пятый раз, а?
1-й: — В пятый, кажись? Или…
2-й: — Давай-ка прикинем. Первый забор где стоял? Здесь. Так, что ли? В другой раз ночью я смел твои доски. А когда мне жена помогала забор крушить? Еще, помнишь, топором махала?..
1-й: — Да не ломай ты, ради Христа, голову. Какая разница — топором или пилой, в пятый или десятый раз? Важно, что с умом делал. И впредь не стесняйся, дорогой сосед! Сарай у меня, сам видишь, капитальный, из хорошего кирпича, можешь и на него замахнуться, а если что, так и дом мой — к твоим услугам. Бей, кроши, ломай, зори, круши — новые построим…
Трудно поверить, что такой разговор был. Очень трудно, не правда ли?
Однако не торопитесь с выводами, не спешите!
Вот послушайте-ка…
Есть, вы знаете об этом, в нашем замечательном городе уважаемая организация, которая покрывает асфальтом дороги и тротуары.
Есть и другая организация, тоже довольно почитаемая, занимающаяся установкой опор троллейбусных линий.
Так вот первая, солидная во всех отношениях, организация застелила толстым слоем асфальта одну из улиц в северной части города. Застелила и, как положено, прокатала многотонным катком. Дело было сделано аккуратно, на совесть.
— Как приятно! Как хорошо! — восторженно восклицали жители микрорайона, прогуливаясь вечером знакомой улицей.
Радость жителей удвоилась, удесятерилась, когда они увидели, что большие грузовики доставили на улицу огромные столбы-опоры, грациозностью и грандиозностью своей напоминавшие парфенонские колонны.
— Замечательно, прекрасно! — безудержно радовались жители. — Даешь троллейбусы! Долой часы пик!
Но мы-то с вами знаем, что восторг — это такое чувство, с которым шутки плохи, если ему нет предела, конца.
Именно так все и случилось.
Вскоре гладкая поверхность асфальтированных тротуаров покрылась громадными дырами. Суровые дискоболы в синих комбинезонах с привычной ловкостью втыкали туда высоченные столбы, крича простуженным басом на прохожих:
— Куда прете? Забьет!
Прохожие испуганно вздрагивали и жались к домам.
Скажем решительно и прямо: мы за троллейбус, мы сами не хотим опаздывать к себе в учреждение, нам очень хочется побыстрее добраться с работы домой.
Всем нам не хочется стоять, сидеть, ждать, и это понятно: успех приходит к тому, кто стремится за ним.
И все же: постойте, остановитесь, сядьте и задумайтесь, прикиньте, не торопясь, с кого спросить, за чей счет отнести расходы по выкапыванию ям в совершенно новом, без году неделя, асфальте? Кто расквитается за головотяпство, связанное с установкой троллейбусных опор?
Как и прежде, из государственного, народного кармана заплатят?
Или за счет разгильдяев архитекторов, которые, проектируя дальний район города, совсем забыли о том, что живут в XX веке, что на свете существует такое транспортное средство, как городской троллейбус?
Может, виноват нерасторопный техник-смотритель из горисполкома?
С кого спросить?
С кого спросить, что у пенсионера вот уже целый год хрипит, не работает телефон?
Пенсионер приглашает специалиста из бюро ремонта. Он приезжает, колдует над аппаратом, просит для проверки позвонить на квартиру пенсионера какую-то Машу, та звонит, но телефон по-прежнему хрипит, голос Маши еле-еле слышен.
Товарищ из бюро ремонта разводит руками.
— Это, вероятно, кабель, — неуверенно говорит он. — Сделаю заявку.
Приходят по заявке. Снова ковыряются в аппарате, разводят руками, скоблят затылки и, наконец, заключают:
— Кабель тут не при чем. Это аппарат. Позвоните туда-то, мы аппараты не меняем…
Пенсионер звонит по указанному номеру, и все начинается сначала…
Спросить не с кого.
А телефон у пенсионера все хрипит и хрипит…
НЕ ПО ФОРМЕ И НЕ ПО ДУШЕ
Слышал, что в одном аэропорту буфетчику присвоили звание «Лучший летчик», и он, буфетчик, потребовал, чтобы его посадили на самолет. «Послушайте, — возразили ему, — у вас нет документов на право вождения летательного аппарата». «Совершенно верно, — парировал возражения буфетчик, — документов у меня нет, но у меня есть звание «Лучший летчик».