Но иссякал источник, питающий деталями, и наступало затишье до самой третьей декады нового месяца. Правда, иногда в размеренную бездельем жизнь цеха врывались общественные контролеры. Тогда вновь до самого потолка цеха вздымались потоки призывов навести порядок и чистоту в помещении. Другой бы, не наш начальник, не доводил цех до невозможно грязного состояния, другой бы, не поднимая шума, заблаговременно принял соответствующие меры через штатных уборщиц.
Другой бы, да не наш…
Наш любил безобразие допустить, а потом уж воевать с ним посредством мобилизации трудового энтузиазма масс. Борьба с грязью становилась не просто гигиеническим мероприятием, а важным событием в жизни всего коллектива, направленным на искоренение грязи как социального врага.
И хотя бились с этим врагом давно известными средствами — метлой, веником и лопатой, — битва приобретала какую-то особую окраску на фоне всеобщего энтузиазма. Перед ней проводились участковые собрания, общее собрание всего коллектива, принимались специальные решения, направленные на полное искоренение грязи, утверждались многочисленные планы мероприятий, которые предусматривали непримиримое отношение к неряхам и разгильдяям в смысле чистоты.
Перед субботником, как правило, выступал начальник цеха и призывал:
— Дорогие товарищи! Перед нами стоит важная задача: навести безукоснительный порядок в цехе. Надеюсь, что каждый из вас не останется в стороне от этого важного социального мероприятия, а, проявив высочайшую сознательность, встанет в ряды борцов с негативным явлением в жизни нашего цеха, в частности, с грязью. Активно участвуйте в улучшении условий нашего труда! Выше темпы уборки! Пусть ваш безвозмездный труд вольется в труд всего завода! Повышайте эффективность мет… то есть средств производства! Объявим врагом каждую пылинку! Укрепляйте дисциплину, повышайте качество и культуру труда на субботнике!..
Что, скажите, оставалось делать работникам цеха?
Активно участвовать, повышать темпы уборки, вливать свой безвозмездный труд, улучшать качество и культуру труда на субботнике.
Чем занимался начальник цеха?
Он с удовлетворением отмечал высокий энтузиазм коллектива, умело направленный им в нужное русло борьбы с грязью.
Что думали рабочие?
Они думали о том, что давно нужно было бы дать по… по спине такому начальнику, который выезжает за счет энтузиазма коллектива.
БУХГАЛТЕРСКАЯ ЗАКОРЮЧКА
То, о чем вы прочитаете, не выдумка.
Старший бухгалтер треста, человек очень суровый, требовательный и принципиальный — гроза нарушителей финансовой дисциплины, вызвал к себе в кабинет младшего инженера производственного отдела.
— Послушайте, уважаемый, это противозаконно, о чем вы написали. — Голос главного бухгалтера грозным эхом отзывался в коридоре и других кабинетах. Глаза его сверкали холодным алмазным блеском.
— Вы собираетесь списать в утиль почти новое оборудование… Почему, я вас спрашиваю? — главбух, чувствовалось, с огромнейшим трудом сдерживает гнев.
— А мне что?.. Мне сказали, и я сделал, — оправдывался младший инженер производственного отдела.
— Значит, вам совершенно безразличен сам факт, что оборудование, которое вы не так давно запрашивали, списывают?.. — Вид главного бухгалтера был страшен: брови сомкнулись на переносице, лицо сделалось багровым, вот-вот — и его хватит удар.
— Да я же говорил, предупреждал, но мне сказали…
— Кто вам, черт возьми, сказал.
— Начальник группы К-ов.
— К-ов?! — затопал ногами главбух. — За цугундер его и немедленно ко мне! Слышите, немедленно! Я из него котлету сделаю…
Инженер не стал дожидаться, пока из К-ова сделают отбивную, и быстро улизнул.
Начальник группы К-ов застал главбуха в большом гневе. На лице его был уже написан смертный приговор тому, кто пытался покуситься на новое оборудование.
— Куда вы смотрите? — зловещим тоном начал главбух. — Вам, по всей вероятности, наплевать на те средства, которые затратило государство на оборудование, которое предлагают выбросить на свалку…
— Не на свалку — в утиль, — уточнил начальник группы, не понимая гневного настроения главбуха.
— Какая разница? Вы еще смеете уточнять! Молчите и не перебивайте меня…
— Я и молчу, как…
— Замолчите! — взвизгнул главбух. К-ову показалось: окажись в кабинете гильотина, главбух, не задумываясь ни на минуту, опустил бы ее нож на его шею. К-ов попятился.
— Это предложение начальника нашего отдела, — промолвил он и исчез.