Этого, мы знаем, не случилось. Русский язык стал чище и богаче.
Мы выиграем также, если придет конец ерам с чемоданчиками, ерам в галстуках и прочим другим.
МОЕ — МОЕ И НАШЕ — ТОЖЕ МОЕ
Во фрунзенском парке «Дружба», который расположен выше улицы 50-летия Октября, косил траву приземистый, коренастый мужчина в помятой рубашке и небритый. Старый, молодой — сразу и не разберешь, как будто паутина все лицо затянула.
Когда к нему подошли, он уставился недовольными, прищуренными глазами: «Какого черта мешаете работать? Шли бы вы куда подальше…»
— Кроликам косите? — спросили у него.
— Кроликам. Жирафов длинношеих не держим, — вызывающе весело ответил косарь.
— Колхозным кроликам? — уточнили вежливо.
— Хе-хе-хе! — из бороды издевательски блеснули зубы. — Шутники вы ребята. — Он еще посмеялся в бороду. — Не колхозным — своим кошу.
— Но разве это можно — косить траву в общественном парке для личных кроликов?
Косарь — вопросом на вопрос:
— Парк-то этот кому, интересуюсь, принадлежит?
— Как это кому? Известно, народу.
— Верно! Значит, и я ему хозяином довожусь. Мой парк!
— Не мой, — поправили его. — Наш, общий.
— Мое — мое и наше — тоже мое, — высокомерно отрезал бородач и принялся энергично взмахивать косой. Под легкий ее звон трава со стоном покорно ложилась на землю…
Кое-кто, чувствую, дает от ворот поворот данной теме. Стоит ли писать о такой мелочи!
Нет, что ли, тем поинтереснее, поважнее, посолиднее?
Подумаешь, трава! Скосят, снова вырастет.
Автор категорически против таких несерьезных возражений. Если вовремя не остановить самодеятельных косцов, то может оказаться вскорости, что наши парки оголятся, напрочь исчезнут редчайшие цветы и травы, потому что косят в местах нашего с вами отдыха без всякой жалости, срезая чуть ли не под корень зеленый растительный покров.
Совсем недаром наши ботаники горюют по поводу почти полного вымирания отдельных уникальных видов окружающей город Фрунзе флоры.
Жалко, конечно, ничего не скажешь.
Однако наш фельетон не об этом. За цветочно-травяной темой проклевывается другая, может быть, в тысячу раз более важная.
Представьте на какое-то время себе такую картину: подходит к концу субботний день, и горожане, которые выезжали помочь селу в уборке овощей, торопливыми потоками стекаются к своим автобусам, сгибаясь чуть ли не до земли под тяжестью мешков, рюкзаков и просто вместительных хозяйственных сумок.
— Товарищи дорогие, помощнички драгоценные, куда же вы тянете? — горько восклицают колхозные бригадиры, с тревогой глядя на то, как горожане уводят с артельного поля огурцы, помидоры, сладкий перец, укроп и прочую зелень.
— Тетенька, пожалей себя, надорвешься, — обращается колхозник к бледнолицей горожанке, которая рысью несется к дороге, нагрузившись мешком с укропом и двумя сумками с помидорами.
— Иди, иди своей дорогой, милок, — хрипит из-под мешка женщина. — Не чужое несу — свое.
— Как так — свое? — от души возмущается колхозник. — Это же наше…
— Наше, следовательно, и мое! — убежденно заключает бледнолицая разговор и с трудом, но не безуспешно протискивает огромный мешок в узкие двери автобуса.
Бригадир сердито что-то шепчет себе под нос, скрипит зубами от злости, но молчит, потому что знает, видать, что преимуществом мужской физической силы он не имеет права пользоваться: закон в этом случае строг и неумолим.
И гражданка тоже, по всему видно, хорошо знакома с кодексом, вот почему, уезжая, провожает она бригадира улыбчивым, без тени тревоги, взглядом.
Как-то в субботу, вечером, народные контролеры устроили официальный, так сказать, заслон городским автобусам, едущим из Калининского района.
И что же?
Только за один какой-нибудь час было, говорят, изъято несколько центнеров колхозной продукции.
Вот она как обернулась, наша покосно-цветочно-травяная тема!
Разовьем ее несколько вширь и сколько можно вглубь.
Скажите, положа руку на сердце, разве не напоминает вам тетю с мешком иной директор предприятия, который распоряжается в нем, как в собственном доме, потеряв стыд и совесть?
Признайтесь: вы не знакомы с руководителем некой конторы, который не различает, где свое, а где общественное добро?
Напоминает, правда?
Знакомы, чего уж тут скрывать?
Настолько ли уж они юридически неграмотны, что раз за разом им, как маленьким детям, надо грозить строгим пальцем: «Этого нельзя брать, потому что оно, это, не твое, а наше — государственное, кооперативное — общее»?