— Сергей?.. Муж?.. Для нашей Евгении?.. Да ты спятила, дорогая! Ишь чего придумала: Сергей — муж для нашей дочери!.. Ну, ты даешь! Да ведь от него за десять верст пахнет делячеством. Это же мещанин высшей пробы растет! Ты никому об этом не говорила? Сергей и наша Женя…
— Ну и что? — Людмила Семеновна, не моргая, смотрит на мужа вытаращенными глазами. — Ну и что?.. Скажите на милость, делячеством прет. Не чесноком же, право слово! Практичные, деловые люди сейчас в моде, учти. Машина у Сергея есть? Есть! Квартира есть! Есть!.. Чего тебе еще надо? Вполне современный человек.
Михаил Александрович потерянно рассмеялся.
— Не улыбайся, простодыра, не смейся. Ты пойми, девочку пристраивать надо, — многоопытно сказала Людмила Семеновна и повторила еще раз: — Пристраивать, тебе ясно?
— Искать дочери мужа?.. Мы должны искать ей мужа? Ну, знаешь. — Михаил Александрович даже задохнулся от возмущения. Отдышавшись, продолжил: — Искать жениха Евгении?!. Нет, нет, это не укладывается у меня в голове. Что, наша Женька — перестарок, урод, калека?
— Да ради бога, перестань, наивный ты человек! — воскликнула жена. — Пойми, все так сейчас делают. Я, конечно, имею в виду умных отцов. Что Сергей?.. Будь у него высшее образование, я бы из него быстро человека сделала. Верно, иногда попадаются такие типы…
Она многозначительно замолчала и иронически посмотрела на мужа:
— Да, да, еще существуют такие типы, из которых, как ни бейся, ничего путного не скроишь.
— Это на мой счет? — горько усмехнулся муж и сердито прищурился на Людмилу Семеновну.
— Ну, зачем так прямолинейно? — Она, наконец, привела парик в соответствие со своим вкусом, и на ее голове выросла неимоверно высокая копна ярко-желтых волос. Казалось, сделай женщина неосторожное движение, и все, уложенное с таким старанием, свалится на пол. Муж раздраженно спросил:
— Послушай, зачем ты это воронье гнездо на голову пристраиваешь?
— Не свои же седые лохмы напоказ выставлять… Слушай, — перевела она вдруг разговор на другие рельсы, — слушай, деньги кончились.
— Как это — кончились?.. Так ведь я… Я же совсем недавно принес сто рублей.
— Ну, принес, — с вызовом произнесла жена и так устроилась на табуретке, что стала похожа на большую рассерженную кошку: дотронься, и бросится в драку, поцарапает без сожаления. — Принес, правильно, принес сто рублей, это тоже верно, но их уже нет, все истратили.
— А ты что — не получала?
— Как не получала — получала, — подчеркнуто спокойно подтвердила жена. — Все ушли — и твои, и мои. Деньги, сам знаешь, как вода.
— Да-а… — огорченно протянул Михаил Александрович, потирая вдруг занемевшую переносицу.
Он, честно говоря, не очень любил разговоры о деньгах. Получив зарплату, старался тут же принести домой, ну, разве иногда, без совета с супругой, тратился на хорошую, очень нужную ему книгу. Большего он себе никогда не позволял.
Так уж повелось с первого дня их совместной жизни, что всеми делами — и денежными, и хозяйственными — ведала жена: была бухгалтером, кассиром, ревизором и покупателем, а он состоял при этом в качестве стороннего наблюдателя с которым никогда не советовались, что и когда купить.
— Да-а… — Михаил Александрович огорченно поскреб затылок. — Что будем делать-то? До получки еще далеко — не перебьемся.
— Вот именно, далеко, это ты правильно заметил, не перебьемся, и это тоже верно, — съехидничала жена и опять широко открытыми глазами уставилась на мужа. — Не пойму, Михаил, чего ты ломаешься? — Глаза ее под нахмуренными бровями явственно отразили холодный блеск хрусталя. — Ведь предлагали тебе совместительство в ПТУ? Предлагали, сам, помнится, говорил.
— Предлагали-говорил, — тоже с вызовом передразнил жену Михаил Александрович. — Еще и сейчас держат место, ждут моего согласия. Прямо не знаю, что и делать.
— Так почему же ты не идешь? — Людмила Семеновна затрясла руками перед носом мужа. — Почему не идешь, тебя я спрашиваю?!
Супруг прижал к столешнице нервные кисти своей половины, сказал с тоской и болью:
— Да пойми ты, не могу. Не могу! Говорили же с тобой на эту тему.
— А ты через не могу! — Жена засунула руки в карманы халата, строго и вопрошающе глядела на мужа. — А ты перепрыгни через это самое не могу. Наберись мужества и сил и перепрыгни…
— Перепрыгни, перепрыгни… Когда же ты, в конце-то концов, поймешь, что это не упрямство и не прихоть. Мне на своих в школе еле-еле сил хватает, а ты — совместительство. Не могу, пойми ты, не могу!..