Приглушенные тени и тушь сделали ее глаза еще более выразительными, а румяна подчеркнули высокие скулы и красивый овал лица, но не это придавало сегодня Джулии особый шарм, не потому так ярко сверкали ее глаза. Джулию согревала и будоражила мысль о том, что через несколько минут она увидит Зака, и у них впереди будет долгий, замечательный вечер. Как бы там ни было, но она и сама понимала, что никогда не выглядела так потрясающе. Закончив красить губы, Джулия немного отступила от зеркала, улыбнулась своему отражению и направилась к двери. По дороге она успела подумать о том, что нужно обязательно узнать адрес этого дома и прислать чек за использованную ею косметику, а также услуги химчистки.
В гостиной уже горели свечи, в камине пылал яркий огонь, а Зак стоял у стойки с бутылкой шампанского. В великолепно сидящем темно-синем костюме, ослепительно белой рубашке и узорчатом галстуке он казался настолько красивым, что у Джулии невольно перехватило дыхание. Открыв рот, чтобы что-то сказать, она вдруг вспомнила, что однажды видела его таким элегантным, и испытала знакомое чувство боли и обиды из-за допущенной по отношению к нему несправедливости. Тогда по телевизору показывали церемонию вручения "Оскаров", и он поднимался на сцену, чтобы получить "Оскара" за лучшую мужскую роль. В тот вечер на нем были черный смокинг, белая рубашка с застроченными складками и черный галстук-бабочка. Джулия по сей день помнила, какое неизгладимое впечатление он на нее произвел - высокий, красивый, мужественный, искушенный. Она, правда, уже успела забыть, что именно он говорил, но это, несомненно, было что-то очень остроумное, потому что все сидящие в зале рассмеялись и продолжали смеяться до тех пор, пока он не ушел со сцены.
От мысли о том, что сейчас он вынужден прятаться, как загнанное животное, Джулии хотелось плакать.
Но она понимала, что любые выражения жалости и сочувствия были бы сейчас совершенно неуместны. Сегодня у них праздничный веселый ужин, и Джулия была решительно настроена сделать его именно таким. Стараясь справиться со смущением, она привычным движением засунула руки в карманы, спрятанные в боковых швах платья, и сделала шаг вперед.
- Привет.
Подняв на нее глаза, Зак уже не смог их отвести, и шампанское полилось через край бокала.
- О Боже, - наконец прошептал он, и в его голосе слышалось нескрываемое восхищение. - И ты еще ревновала меня к Гленн Клоуз?
Лишь после этих его слов Джулия окончательно осознала, что именно заставило ее сегодня так тщательно одеться, причесаться и накраситься. Ей действительно хотелось хоть немного сравняться с теми роскошными женщинами, к обществу которых он в свое время привык. И теперь его реакция была ей настолько приятна, что она даже не сразу нашлась, что ответить.
- Ты проливаешь шампанское, - сказала она, пытаясь выиграть время и сообразить, как лучше себя повести.
Чертыхнувшись, Зак поставил бутылку и потянулся за кухонным полотенцем, чтобы вытереть образовавшуюся лужу.
- Зак?
- Что? - не оборачиваясь, отозвался он, приподнимая бокалы.
- А как мог ты ревновать меня к Патрику Свейзи? Широкая белозубая улыбка подсказала Джулии, что ему ее слова были так же приятны, как и ей его.
- Честно говоря, я и сам не знаю.
***
- А кого из певцов ты выбрал? - весело поинтересовалась Джулия, после того как они закончили свой ужин при свечах. - Потому что я вряд ли соглашусь танцевать под Микки Мауса.
- Согласишься.
- Почему ты так уверен?
- Потому что тебе нравится танцевать со мной. Несмотря на то, что их беседа протекала легко и непринужденно, Джулия безошибочно почувствовала, что с каждой уходящей минутой настроение Зака ухудшается. Даже их совместные усилия сделать этот вечер по-настоящему праздничным не могли рассеять напряженность и печаль, которые, казалось, витали в воздухе, сгущаясь с приближением ночи. Джулия пыталась убедить себя в том, что причиной всему их дневной разговор. О том, что он собирается отправить ее домой, она старалась даже не думать. Несмотря на все ее горячее желание остаться с ним, Джулия прекрасно понимала, что последнее слово будет не за ней. Да, она очень любила его, но, к сожалению, понятия не имела о его истинных чувствах. Единственное, в чем она могла быть твердо уверена, - это то, что Заку приятно находиться в ее обществе. Здесь.
Ее размышления прервала дивная музыка, и потрясающий голос Барбры Стрейзанд запел, отгоняя прочь дурные предчувствия.
- Это явно не Микки Маус, - сказал Зак, протягивая ей руки. - Подойдет?
Джулия согласно кивнула, щурясь от удовольствия:
- Стрейзанд - моя любимая певица.
- И моя тоже, - сказал Зак, обвивая руками талию Джулии и притягивая ее к себе.
- Если бы у меня был такой голос, я бы пела с утра до вечера просто ради того, чтобы слышать саму себя.
- Да, она уникальна, - согласился Зак, - опереточных сопрано пруд пруди, но ее нельзя отнести к их числу. Она неподражаема.
Рука Зака нежно гладила ее обнаженную спину, и, глядя в его глаза, Джулия вновь почувствовала знакомое волнение, которое она испытывала всякий раз, когда он так смотрел на нее. Ей вновь захотелось испытать сладость его прикосновений, нежность и настойчивость поцелуев, а также ту радость и счастье, которое дарило его тело. Но еще больше возбуждало сознание того, что она все это получит сегодняшней ночью, а потому можно наслаждаться предвкушением и сознательно оттягивать момент наслаждения. Правда, вслед за этими приятными размышлениями прокралась и предательская мысль о том, что вряд ли она может быть так же уверена и в завтрашнем, и в послезавтрашнем дне. Совсем напротив, интуиция подсказывала ей нечто совершенно противоположное. Пытаясь подавить острый приступ паники, Джулия снова заговорила:
- А ты знал ее?
- Барбру? Джулия кивнула.
- Да, мы были знакомы.
- Какая она? Я где-то читала, что она довольно сложный в общении человек и с ней трудно работать. Зак на мгновение задумался.
- Ты понимаешь, Барбра обладает уникальным, единственным в своем роде талантом. Она прекрасно знает, как распорядиться им наилучшим образом, и поэтому не любит людей, которые считают, что разбираются в этом лучше ее. Короче, она терпеть не может дураков.