- Мисс Мэтисон, говорит агент Ингрэм, из ФБР. Где вы находитесь?
- В Оклахоме, на площадке для отдыха. Я свободна. Он.., он оставил меня в машине с завязанными глазами.
Но теперь он ушел. Я уверена, что он ушел. Не знаю куда, но ушел.
- Слушайте меня внимательно, - сказал фэбээровец. - Возвращайтесь в машину, запритесь изнутри и немедленно уезжайте подальше от того места, где он вас оставил. Когда доедете до ближайшего людного места, позвоните нам. Мы известим местную полицию, и они подъедут за вами. А теперь быстрее возвращайтесь в машину, мисс Мэтисон!
- Я хочу домой! - с неподдельным отчаянием воскликнула Джулия. - Я хочу увидеть мою семью! Я не собираюсь оставаться в Оклахоме и ждать, пока за мной "подъедут"! И позвонила я только для того, чтобы сообщить, что уже еду домой.
Повесив трубку, Джулия направилась к машине. Естественно, она никуда не стала звонить из "ближайшего людного места".
Два часа спустя вертолет, который, очевидно, отрядили на поиски строптивой заложницы, засек синий "блейзер" на центральной автостраде Техаса и завис сверху. А уже через несколько минут на шоссе со всех сторон стали вливаться полицейские машины с включенными мигалками, образуя своеобразный кортеж, который и сопровождал ее до самого дома. Джулия подозревала, что подобные меры предпринимаются не столько в целях обеспечения безопасности бывшей заложницы, сколько в целях предотвращения побега возможной соучастницы, прежде чем ее успеют допросить.
Только теперь она с ужасом осознала масштабы той охоты, которая велась за ними обоими, и "почетный эскорт" ее отнюдь не радовал. Когда она подъехала к дому родителей, было два часа ночи, но несмотря на это, все вокруг кишело репортерами, и как только Джулия вышла из машины, ее ослепили вспышки фотокамер. Понадобились усилия троих дюжих полицейских и ее братьев, чтобы пробиться к входной двери.
В доме ее уже поджидали двое агентов ФБР, но поначалу Джулия их даже не заметила. Она видела только своих родителей, видела любовь в их глазах, чувствовала тепло их объятий.
- Джулия, - плача повторяла мама, прижимая ее к себе, - моя Джулия. Моя маленькая девочка.
Отец был более сдержан. Крепко обняв ее, он лишь несколько раз горячо воскликнул:
- Слава Богу!
Только теперь Джулия до конца осознала, насколько сильно родители и братья любят ее. Тед и Карл, правда, пытались подшучивать над ее "приключением", но оба выглядели похудевшими и измученными. И только теперь, в присутствии родных, при виде любимых лиц, Джулия наконец дала волю слезам, которые упрямо сдерживала в течение двадцати четырех часов. За последние десять лет своей жизни Джулия не пролила и сотни слезинок, да и те в основном в кинотеатрах, на грустных фильмах, но зато за последнюю неделю она отплакала не только за все годы, но и еще на много-много лет вперед.
Долгожданную встречу с родными прервал светловолосый фэбээровец. Он вышел вперед и заговорил спокойным, властным голосом:
- Прошу прощения, что вмешиваюсь, мисс Мэтисон, но сейчас дорога каждая секунда, а потому мы хотели бы задать вам несколько вопросов и получить на них ответы. Меня зовут Дэвид Ингрэм, это я разговаривал с вами по телефону. А это, - он кивнул в сторону второго агента - высокого и темноволосого, - Пол Ричардсон. Он ведет дело Бенедикта.
Миссис Мэтисон решила, что пришла пора вмешаться:
- Давайте пройдем в столовую - там всем хватит места. Я принесу кофе, молоко и немного печенья, - последнее Мэри Мэтисон всегда считала панацеей от всех бед.
- Прошу прощения, миссис Мэтисон, - твердо сказал Пол Ричардсон, - но боюсь, что нам придется поговорить с вашей дочерью наедине. А она вам обо всем расскажет утром.
Джулия, которая в сопровождении Теда и Карла уже направлялась в столовую, услышав эти слова, резко остановилась. Убеждая себя, что эти люди ни в чем не виноваты, что они просто выполняют свою работу, она сказала без злости, но решительно и твердо:
- Мистер Ричардсон! Я, конечно, понимаю, как вам не терпится задать ваши вопросы. Но моя семья тоже очень хочет услышать ответы на них и имеет на это даже большее право, чем вы. Поэтому я бы очень хотела, чтобы они присутствовали при нашей беседе. Надеюсь, вы не будете возражать?
- А если буду?
После изнурительной поездки Джулия совсем не была настроена пикироваться с кем бы то ни было, а тем более с этим фэбээровцем, который ростом и цветом волос настолько напоминал Зака, что у нее защемило сердце. Поэтому она лишь устало улыбнулась, и эта улыбка получилась даже немного более теплой, чем ей бы хотелось.
- Я все же очень прошу вас этого не делать. Я слишком устала для того, чтобы с вами спорить.
- Хорошо. Думаю, что ваша семья может присутствовать при нашем разговоре, - смягчился Ричардсон и как-то странно посмотрел на своего нахмурившегося напарника. Этот обмен взглядами произошел настолько быстро, что Джулия ничего не заметила. В отличие от Теда и Карла.
Как только они сели за стол, агент Ингрэм мгновенно перехватил инициативу.
- Ну что ж, мисс Мэтисон, - довольно резко сказал он, - давайте начнем с самого начала.
Увидев, что Ричардсон достал из кармана магнитофон и поставил его на стол, Джулия почувствовала острый приступ страха. Но тотчас же напомнила себе, что Зак предупреждал ее о подобных и даже гораздо худших вещах.
- Что вы называете "самым началом"? - спросила она, благодарно улыбнувшись матери, которая поставила перед ней стакан молока.
- Нам уже известно, что вы поехали в Амарилло предположительно для того, чтобы встретиться с дедом одного из ваших учеников, - начал Ричардсон.
- Что вы имеете в виду под словом "предположительно"? - резко поворачиваясь к нему, возмутилась Джулия.
- Успокойтесь, мисс Мэтисон. Вас никто ни в чем не обвиняет, - торопливо вмешался Ингрэм. - Мы просто хотим услышать от вас, как все произошло. Начните с вашей встречи с Захарием Бенедиктом.
Положив руки на стол, Джулия постаралась окончательно успокоиться и говорить как можно ровнее и бесстрастнее.
- Я остановилась перекусить в небольшом ресторанчике рядом с автострадой. Не помню, как он называется, но смогу без труда его узнать, если увижу. Когда я вышла оттуда, шел снег, а рядом с моим "блейзером" сидел на корточках высокий, темноволосый мужчина. Колесо было спущено. Он предложил мне свою помощь...