— Гляди-ка, Владимир Андреевич, Наталья Лыкова! Как она-то в Казани очутилась?
— Что ты, государь! — возразил ему Старицкий. — Наталья Михайловна давно уже женою князя Хилкова стала. На Москве она, можешь самого Хилкова и спросить. Это другая…
— Да ты погляди, как схожа-то! — перебил Иван.
— Схожа, — подтвердил князь, вглядевшись, и поторопил: — Надобно ехать, государь, заминка вышла. Тебя ждут.
— Да-да, — согласился Иван.
Еще раз взглянув на пленницу, он увидел, как ее обхватил какой-то дюжий молодец. Хотел было царь вмешаться, защитить девицу, да она сама на шею дюжему кинулась.
— Постой-ка, а этого молодца я тоже знаю. То ж усолец, который просил войско для защиты своей слободы. Знать, он тоже воевал? Храбрец!.. Позови его ко мне после торжества, Владимир Андреевич, — приказал царь.
Мешкать дальше было нельзя, и государь поспешил во дворец, где торжественно принял утварь царскую, возгласив:
— Теперь я царь Казанский!
После того Иван Васильевич обратился к своим полкам:
— Воины мужественные! Бояре, воеводы, советники! В сей день, страдая за имя Божие, за веру, вы обрели славу великую! Вы достойные потомки воинов, кои с великим князем Димитрием Донским сокрушили Мамая! Чем могу воздать вам, живым?.. Вы, кровью обагренные, все храбрые, кого вижу пред собою! Внимайте и верьте моему слову любить и жаловать вас до конца дней моих! А вы, любезнейшие воины, на поле чести павшие, вы уже сияете в венцах небесных! Это дело Божие — славить вас во веки веков.
Войско ответило царю многогласными криками радости.
На другой день усольцы, помывшись и кое-как почистив да подлатав одежду, отправились на поиски государя. Но это оказалось непростым делом: шатры в стане были свернуты, знакомых воинов не видно. Отчаявшись, бродили солевары по казанским улицам. Вдруг Сергей, завидев князя Старицкого, с радостным воплем устремился вперед. Владимир Андреевич с сомнением поглядел на усольца, да, вспомнив, что царь милостиво говорил с ним и давеча приказывал привести его, ответил:
— Государь ныне во дворце царском. Туда ступайте… Нет, постойте! Не пустят вас одних во дворец.
Отрядив из своих бережатых воина, чтобы сопроводил усольцев, князь поехал дальше.
Сергея без долгих расспросов ввели в царские палаты, друзья остались ждать его на дворе. Оглядывая окружающее великолепие, солевар не сразу оторвал взор от пышных ковров, когда ему велели идти в покой. Войдя и увидев государя, Сергей поклонился, помедлил: кто его ведает, как царя во дворце приветствовать надобно? Иван живо подскочил к нему.
— Ну что, усолец? Взяли мы Казань! Взяли! — лицо его светилось радостью.
— Взяли, государь, — кивнул Сергей. — Теперь дашь ты нам войско для защиты слободы нашей?
— Ты, я гляжу, тоже повоевал? Брал город?
— Брал… На улицах саблей махал, — признался Сергей.
— Молодец! И не воин, а молодец! Вот и обороните свое Усолье сами, — предложил ему царь, — покуда сил хватит… Казань мы взяли, а там, глядишь, и Сибирь приберем. Ежели совсем худо вам станет, от наместника своего войско зовите. Я ему велю при первом зове к вам поспешать. Не гляди так сурово, усолец! Взяли мы Казань, так ведь удержать надобно, тут войско нужнее. А вам, усолец, погоди-ка… — Иван отошел и скоро воротился, держа в руках икону в створчатом киоте. — Вот… Сей образ святителя Николая Чудотворца защитит вас от набегов. Возьми, усолец. Я велю грамоту написать.
Иван приказал позвать дьяка, продиктовал ему грамоту о даровании им, государем всея Руси, Камскому Усолью образа из его, государевой, походной церкви для защиты Усолья от вражьих нападений. Подписав грамоту и подав ее Сергею, Иван напутствовал:
— Молитесь, ибо сила молитвы велика!.. Прощай, усолец. Служи и далее государю своему да земле родной…
С иконою под мышкой и свитком грамоты в руке Сергей вышел из дворца. Андрей с Михайлой ринулись ему навстречу.
— Ну, дал государь войско? — спросили с надеждой.
— Нет! — воскликнул Сергей, в отчаянии ударив кулаком по каменной стене.
— Как же мы обороняться станем, ежели нападут супостаты? — растерялись друзья.
— Вот чем, — Сергей протянул им образ. — Это государь нам пожаловал для обороны слободы.
Андрей с Михайлой с почтением раскрыли киот, крестясь, склонились перед иконой.
— Идемте, други, — позвал Сергей. — Домой пора возвращаться. Вахромей-то, поди, у лодки заждался?
Забрав по пути из стана бывших пленников Марьяну с сыном, они споро дошли до места, где оставили лодку. Вахромей уже был там, обложенный припасами да товарами. Завидев удрученных друзей, он знающе кивнул головой.