— Тьфу ты! Лезет в голову чертовщина всякая! — Аверьян в сердцах пнул мешок. Тот глухо звякнул в ответ.
Неправедное добро, знать, счастья-то не принесет, как бы худа не случилось. А ну как сведают разбойники, кто у них добычу скрал?! Аверьян покрылся потом, перекрестился: оборони, Господи! Вернуть бы казну владельцу, да где его найдешь? Идти, нешто, стражников поискать, о которых те двое в бане шептались?.. Пустое. Наконец Аверьян решил все рассказать князю, чуть успокоился и, проверив, хорошо ли спрятан мешок, направился в дом. Поднимаясь по крыльцу, он, терзаясь заботой, не заметил тиуна, который притаился за резной опорой.
Тиун Федор случайно заметил, как заполошно, будто за ним гнались, въехал Аверьян во двор, да еще с мешком, и заподозрил неладное. Видно, не отвез соболей княгине, нехристь, утаить замыслил, а после от себя продать? Ну, так мы тебя, милого, тут и сцапаем!
Дождавшись, когда Аверьян скроется в сенях, Федор пробрался в его клетушку. Пошарив по углам, обнаружил мешок, пощупал его и усомнился: знать, не соболя — твердо. Развязал веревку — да тут и застыл, потрясенный: от увиденного богатства захолодело в груди, пересохло в горле. Так вот каков Аверьян! Не прост мужик! Давно Федор догадывался, что не тот он, кем кажется. Знать, разбойник? Нет! Атаман разбойничий, никак не меньше. Шайку небось разгромили, а он в бега подался. Где-то, видно, хранил награбленное? Зарывал, что ли? А ныне, едва в Москву попал, забрал схороненное. И куда ему столько? Федор запустил в мешок руку — денежки приятно холодили, позвякивая. Поддавшись порыву алчности, тиун вдруг ухватил пригоршню да впихнул в сапожное голенище. Подумав, взял еще и ссыпал в другой сапог.
Вот так-то! Наместник верит Аверьяну, вовсе без опаски живет. А ну как разбойник задумал ограбить князя да выжидает случая? Сказать бы надобно Ивану Андреичу, упредить. Намотав веревку, как было, Федор задвинул мешок на прежнее место, опасливо вышел, огляделся и скорым шагом направился к крыльцу. Он не заметил, что в воротах конюшни стояли два холопа и с любопытством наблюдали за ним.
Как ни торопился Федор, а донести наместнику о своих догадках не успел. Аверьян опередил — сам поведал князю Ивану, как дело было, принес мешок в горницу да отдал хозяину. Наместник, безоговорочно поверив рассказу и похвалив слугу за честность, принялся размышлять, что следует делать.
— Сказываешь, будто про Нижний речь вели?
— Да, говорили, будто стражники за ними от самого Нижнего гнались, — подтвердил Аверьян.
— Ну, завтра поутру, стало быть, отправимся в приказ, — заключил князь. — Там, я чай, ведают, откуда казну скрали.
Наутро наместник с Аверьяном, сопровождаемые отрядом вооруженных слуг, повезли мешок с деньгами в приказ. Там уж и не чаяли казну сыскать, к опале готовились. Глава приказа, боярин Волков, как узнал, с чем явился к нему князь, не поверил поначалу: головой затряс, руками замахал. Да как только мешок увидел да пощупал, тут же и обнял Ковра, не знал, куда усадить, как угодить.
— Тут пошлины да оброки за год и доимка за два прежних со всей земли Нижегородской — шутка ли! — пояснил боярин. — Их к увозу сюда, на Москву, приготовили. Разбойники дерзко напали, казначея, дьяка с подьячими насмерть побили…
— А наместник чего? — спросил Ковер. — Где был-то?
— Князь Волынский в Москву приехал загодя, без него все случилось, а ныне, как узнал про беду, слег, больным сказался.
— Неужто у казначея караула не было? — удивился Ковер.
— Был, как не быть, да караульщики говорят: мол, не видали и не слыхали ничего, будто сквозь землю грабители прошли. Я чаю, были стражники заодно с татями: ведь к самому полному сбору подгадали — тут без подсказки не обошлось. Дали, поди, знать иродам да провели тайком в избу казначейскую, а там небось и убить помогли? Только, видно, опосля добычу не поделили, вот и гнались за разбойниками до самой Москвы. Не могли настигнуть, на торгу потеряли. С тем, повинные, явились.
— Неужто в сговоре признались?
— Нет, лишь в нерадивости да нерасторопности… Ничего, пытать станем — во всем признаются!
— Так сразу и пытать? — осуждающе покачал головой Ковер.
— А как же? Дело-то разбойное. На дыбу всех!.. Ну, спасибо, Иван Андреич, — еще раз поблагодарил боярин и полюбопытствовал: — Как же к тебе-то казна попала? Иль тайна?
— Да какая тайна? Не мне спасибо — слуге моему Аверьяну, — открылся Ковер, — он казну спас и мне принес, не утаив.
Наместник передал все, что сам знал. Боярин, выслушав недолгий рассказ, велел позвать слугу князя, попросил его дважды повторить всю историю от начала до конца, ничего не упустив. После поразмыслил недолго, побарабанил пальцами по столу, поглядел на подьячего, записывавшего слова Аверьяна: