МОЯ СОБСТВЕННАЯ РЕАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ греческого хора – Рита – решила попросту не комментировать произошедшие события. Ее единственное замечание было в отношении Бена:
– Может, вам двоим стоит начать встречаться, – сказала она, как ни в чем ни бывало. – Ты ему очень нравишься, а тебе нужно отвлечься, немедленно.
Я ответила ей, что Бен мне тоже нравиться – но как друг.
– Жаль, он идеально тебе подходит. Надеюсь, ты очень скоро забудешь другой тандем.
– Тандем?
– Мистер Король Танцпола и его братишку, любителя роз. Как кстати его звали?
– Джейк.
– Точно. Он очень привлекательный. Просто, пожалуйста, пообещай, что не побежишь теперь к нему, Тэш, хорошо? Насколько мне известно, он будет счастлив предоставить плечо для твоих слез..
– А если мне нужно поплакать на его плече, тогда что?
– Если тебе это нужно, то я посажу тебя под домашний арест, пока мы не найдем тебе кого-то другого на смену.
Но, кажется, пункт «найти мне парня» затерялся в списке ее дел, потому что, когда группа наставников и их первокурсников отправилась четверг вечером на Проспект, именно Рита подозрительно отсутствовала. – Она должна заботиться о нас, а не наоборот, – сказал мне один из мальчишек, когда я попыталась дозвониться до Риты, но попала на голосовую почту.
Возможно, он был прав. Было трудно представить, что у Риты есть свои личные проблемы, после того, как она решала проблемы всех вокруг. Но когда, позже тем вечером, пьяный Дев ворвался в клуб со своими дружками и практически посмотрел сквозь меня, я поняла, что-то было не так. Не сказав никому ни слова, я улизнула с вечеринки и отправилась обратно в Форбс.
НА УЛИЦЕ, КАЗАЛОСЬ, шел дождь, но капли на самом деле были снегом. До декабря оставалось еще два дня, но он уже грозил всему зимой, поражением, и хоть ночь не была холодной, воздух пропитался уже темным одиночеством.
Я шла по пустынному кампусу. Все кто не был в обеденных клубах предпочли остаться в тепле и уюте библиотек и общежитий. Высоко над деревьями раздался свист локомотива – дорога к Форбсу проходила через местную железнодорожную станцию “Динки”, платформа которой была спрятана под тяжелой крышей из темных балок, ступая на платформу создавалось впечатление, будто ты попадаешь в какой-то таинственный туннель для путешествий во времени.
Поезд еще не приехал. Вокруг никого не было; приглушенный свет фонаря освещал две деревянные скамейки и несколько припаркованных велосипедов, скрывая все остальное в темноте. Я прибавила шагу, но тут от одной из колонн отделилась тень и направилась в мою сторону.
Джейк. Как всегда, он появился буквально из воздуха.
– Ты? На поезде? – Почему я так удивлялась? Ведь если он выпил, то мотоцикл и Рэйндж Ровер больше не варианты. Тем не менее, запаха алкоголя от него я не уловила. Он выглядел бледным, будто не спал несколько дней.
– Я хотел поговорить с тобой. Сначала думал позвонить тебе, а потом подумал, что... что ты навряд ли ответишь на мои звонки.
– О чем ты хотел поговорить?
– Ты должна увидеть его, Теа.
– Его? – Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять что он говорит не про нас с ним. – Ах вот какой теперь план? Ты решил прибраться за своим братом?
На станцию заехал поезд, волоча свои вагоны по рельсам с оглушающим визгом и скрежетом. Несколько человек вышли из вагона и прошли мимо нас, уходя восвояси.
– Ты опоздаешь на поезд, – похоже он меня не слышал. – Джейк, твой поезд. Он уезжает.
– Я не поеду.
– Тогда что ты здесь делаешь?
– Я надеялся перехватить тебя здесь по пути в Форбс.
Преданный Джейк. Готов отслеживать меня, ждать меня, стоять на холоде по несколько часов, если понадобиться – все, ради выгоды для Риза. – Понятно. Ну теперь, когда ты “поймал” меня, я облегчу тебе работу – когда в следующий раз ты захочешь оказать услугу своему брату с моим участием, не утруждай себя и оставайся в общежитии. .
– Я сейчас живу дома.
– Ах, ну конечно, братские узы? – Словно меня волновал выбор его места жительства.
– Когда я рядом – ему легче.
– Легче от чего?
– Мой брат безутешен, Теа.
Я рассмеялась, не смогла сдержаться:
– Прости, но в это сложно поверить.
– Потому что ты не знаешь Риза.
А ты думаешь, знаешь? Но я не сказала это вслух. Не было никакого смысла переубеждать его в его слепой преданности к брату.
– Кстати, разве у твоего безутешного брата недостаточно свиты, чтобы отвлечься?
– Риз всю неделю ни с кем не виделся. Он сам не свой без тебя.
– Это тебя беспокоит?
Вопрос буквально застал его врасплох:
– Конечно, это меня беспокоит.
– Тогда почему же ты не научишь своего брата, как жить дальше без меня? По–моему, ты с этим прекрасно справляешься.
Раздался еще один громоподобный звук. Поезд двинулся с места и вскоре исчез вдалеке.
– Поговори с Ризом, очень тебя прошу. Есть вещи о моем брате, которые, я уверен, ты бы…
– Твой брат лжец, Джейк. И не только. Он жестокий и эгоистичный. Я видела, как он занимался сексом с другой девушкой, видела собственными глазами, и он даже не потрудился остановиться. Поэтому у меня нет ни малейшего желания с ним разговаривать когда-то снова.
– Даже если это было совершенно не то, о чем ты подумала?
– Совершенно не то? Тогда что же это было? Может у него внезапно появился двойник? Вас значит теперь трое – сексуальный маньяк, неуловимый призрак и реабилитированный герой?
Он покачал головой:
– Все наоборот.
– Нет уж, наоборот было бы, если Риз поймал меня во время занятия сексом с другим мужчиной, а потом моя сестра, лишь по доброте своего сердца, решила бы нас помирить. Вот только я не сплю со всеми подряд, а Эльза мертва, так что... загвоздка. Иначе, она была бы очень убедительной, ну с ее этой – кажется, ты назвал это непревзойденной – красотой.
– Я? О чем ты вообще говоришь?
– Я говорю про свою сестру Эльзу. Ведь из–за нее ты пришел тогда на мой концерт, ведь так? Более того, с белой розой. – В его глазах мелькнул страх, который был красноречивее любых его слов. – В этом нет ничего плохого, я приму твое бессмертное обожание моей сестры как комплимент. Жаль, что я не смогла оправдать твоих надежд, правда?
– Теа, что на тебя нашло?
– В прошлую субботу ваш дворецкий дал мне старую фотографию. На оборотной стороне было написано “Самой красивой девушке на свете” и сердечко из сплетенных скрипичных ключей. Очень умно.
– Во-то, мне тогда было всего двенадцать лет. Я понятия не имел, что делал. И да, я написал это, но…
– Но, что?
– В том мире не было тебя.
– Теперь я есть, Джейк.
Мы стояли и смотрели друг на друга, как будто между нами восстала невидимая стена.
– У меня связаны руки, ты же знаешь. Риз мой брат, а это значит, что я прихожусь братом и тебе. Ты должна помочь мне попытаться.
Уходя, я взглянула на него последний раз. Он сел на ближайшую скамейку и остался там. Откинувшись на спинку. Недвижимо. Глядя на тяжелую крышу платформы – на пересекающиеся балки, которые могли бы быть небом.
– ПРОСТИ, ТЫ СПИШЬ? – На самом деле я имела ввиду “Ты плачешь?”– лицо Риты раздуло, у нее были опухшие глаза и красный нос – но я не хотела, чтобы она чувствовала себя неловко – Нам не хватало тебя сегодня на Проспекте.
– Как все прошло? Были неловкие встречи?
– Ну... там был Дэв с несколькими парнями. Он был мертвецки пьян, и не самый счастливый
– Тэш, я вообще-то спрашиваю про Риза.
Я стояла у двери, не зная, что ответить.
– Давай ляжем на полу, так будет намного уютнее. – Она бросила несколько подушек на пушистый шерстяной ковер (единственный ее странный предмет декора – она утверждала, что он сделан из шкуры Чубакки). – Я, конечно, не хочу, чтобы ты с ним столкнулась или еще что.
– Да, я тоже. Кстати, у тебя очень странные предметы здесь. – Я показала пальцем на стоящий посреди комнаты предмет, похожий на гигантскую кисточку для пудры на ножке.