Расцвела агава в южном парке,
Цвет фонтаном заструился ярким.
Тридцать лет всего живет агава
И цвести лишь раз имеет право.
Только раз —
Цвести высоким цветом,
Увядая навсегда при этом.
Как ее возвысила планета —
Умереть от собственного цвета!
Валентин Сорокин (Москва)
В СИНЕМ ЦЕХЕ
Только утро разбрезжится синью,
Торопливо уйду со двора.
Я работаю в цехе — Россия,
В синем цехе огня и добра.
Пусть дороги круты,
Словно годы.
Глубине поучусь у сохи.
Мне, рабочему парню завода,
Так нужны до зарезу стихи.
Петь так петь!
Чтобы слабый с постели
Встал и небо подпер головой,
Чтобы люди от песни добрели,
Заполнялись глаза синевой.
Но пока только версты да версты,
Да горит мой дорожный костер,
Да летят полуночные звезды
В голубые ладони озер.
И дрожит молодая осина,
Что погреться пришла у костра.
Я работаю в цехе — Россия,
В синем цехе красы и добра!
ГОЛУБОЙ КОСТЕР
Поля, поля —
Ни края,
Ни границ...
Над колыханьем зреющего хлеба
На перезвоны
Радостные птиц
Задумчиво
Облокотилось небо.
Родная Русь!
Костер мой голубой!
Веди меня дорогою столетий!
Какой, скажи,
Таинственной звездой
Ты зажжена для нас на этом свете
Ни чернозем
И ни сосна,
Ни гриб...
Нам не открыли тайну ту доселе;
Ни запах меда
От цветущих лип,
Ни журавли,
Летящие в апреле.
Но нам вросли,
Окутанные в синь,
В живую грудь
Твои рассветы, горы...
Как жаль —
Душа не может отразить
Все это так,
Как светлые озера...
И мой отец,
Что на войне погиб,
Шел в смертный бой,
Но слышал сквозь метели
И запах меда
От цветущих лип,
И журавлей,
Вернувшихся в апреле...
И видел он
Рассвет в родном краю
И Петроград,
Колонны боевые
И борозду колхозную свою,
Что им была проложена впервые.
Родная Русь!
Костер мой голубой!
Веди меня дорогою столетий!
Какой, скажи,
Таинственной звездой
Ты зажжена для нас на этом свете?
ДРЕВНЯЯ СТЕПЬ
Лежит земля, обжитая веками,
И на закат,
Темнеющий вдали,
Идут в степи
Седыми стариками
Нагруженные синью ковыли.
Так шли они и двести лет,
И триста...
И добрели до нынешнего дня.
Но каждый раз тоскою серебристой
Они бросались под ноги коня.
И степь хранит их твердо — целиною,
Хоть жмется к ней весною борозда...
Из века в век — в луга
И к водопою
Ведет она — звенящая — стада!
Мне изначальный путь ее неведом.
Но знаю я одно наверняка —
Вот в эту степь
Пришел мой русый предок
С косой в руке,
С правами бедняка...
Он снял армяк
И бросил,
Словно горе,
И выпустил на пастбище коров.
Еще тепла земля на косогоре
От ног босых
И от ночных костров...
Озноенный и солнцем,
И ветрами,
Он шел по росам к речке
Выбрать сеть.
И голосом зари
И разнотравья
В крови свободу пробуждала степь!
Дождем умыт
И пятерней причесан,
Гася утрами на судьбину злость,
Так отбивал он говорливо косу,
Что барину ночами не спалось...
...Вновь ковыли меня уводят в древность,
Гулки шаги по вечной целине...
Целует степь
Вечерняя деревня
Коровьими губами в тишине...
ОЗЕРО
Откипело озеро степное,
Синевой пронизано насквозь,
В берега,
Оплавленные зноем,
Присмирев на время,
Улеглось.
Что его негаданно
взъярило?
Не бывает бури
без причин!..
И какая
Заревая сила
Вырывала камни из глубин!
Озеро бунтует
не впервые,
Раздвигая берега,
Как тьму.
Назвенели воды дождевые
Про свободу-волюшку ему...
Потому металось так мятежно!
Может быть,
Поднявшись на дыбы,