Доминик вздыхает, ненадолго прикрывая веки.
- Пытаюсь натолкнуть тебя, Магда, на правильные идеи, - звучит чуть бодрее он, приобнимая меня за плечи, - И попросить впредь не съезжать с темы.
- Мне сегодня и впрямь не прельщает твой допрос с пристрастиями, - указываю на его руку, желая скорее растаться с поднятой из закромов темой, - Китт-Пик, - если мы, конечно, о нём, - это открытый вопрос. У меня ещё не меньше полугода на размышления. А сегодня хочу только дочитать литературу, покончить с космогоническим марафоном, и выспаться. Хорошие планы, согласись?
Мужчина качает головой. Его дыхание рисует в воздухе эфемерные облачка, - жаль, не больше, чем конденсат. На ум приходит Верити - она бы точно разглядела в моменте красоту.
- Мне всего-то не нравится твой настрой. Могу предположить, я первый узнал о твоём решении?
- Не решении, а возможном варианте, - поправляю, - О варианте ты знаешь единственный.
- Разумно, родители были бы под впечатлением, - Доминик кивает своим мыслям, смотря куда-то вдоль дорожки, - В случае людей дотошных к своему существованию, Браге, к числу которых ты принадлежишь, такого рода перемены настораживают. Все годы нашего знакомства по тебе плачет шкала Альтмана[³], когда речь заходит о космосе. С прекрасным образованием, практикой на престижном месте и желанием работать дальше, вдруг заявляешь о, как ты выразилась, сомнениях. Можешь пояснить?
Могу, Доминик. Но не хочу.
Смотрит ясными блюдцами, брызгами весны и прохлады. Давно разменял четвёртый десяток, но и крошки не взял от возраста для зрелой солидности, на вид оставаясь неизменно юным. Признавайся, Нараяна[⁴], сердце какой собаки ты успел сожрать для вечной молодости?
Мы слишком близко знали друг друга. Ещё со времён первых годов обучения, когда манерный и сложный Доминик Раду, взрослый мужчина с двумя неудачными браками за плечами в бархатном пиджаке, фармацевт, никогда не знавший работы по профессии, озадачился воспитать в старшей дочери давнего знакомого чувство вкуса.
Дрессировка начиналась с Хокусая. Спустя годы я точно знаю, где на рёбрах мужчины красуется тату, - гибкий контур "Большой волны в Канагаве".
Прозаично, но я без сложности чувств и рассуждений, всего-навсего не хочу говорить. В иных ситуациях не самым чистым образом, на многое решаясь ради заветного места, ради продолжения, желая лишь дышать звёздами, пускай перед этим отмывая гной с прорех. Я самостоятельно могу думать над тем, чем жить, чем финансировать желаемое.
Но не отдавать это Доминику.
- Нечего пояснять. Скучаю по дому, поэтому, возможно, иногда трушу.
- Ты не сможешь приехать домой на зимние праздники?
- В этом году нет, - он щурится, всё ещё удерживая меня за плечи, и теперь практически наваливаясь всём весом, от чего наш нестройный шаг терпит изменение в скорости, - Но идейное направление ты мне точно курировал.
Прим. автора.
[1] Фобетор - по Овидию, один из богов сновидений, принимающий вид различных животных.
[2] Сигнал «Wow!», в русских публикациях — «сигнал „Ого-го!“», — сильный узкополосный радиосигнал, зарегистрированный доктором Джерри Эйманом 15 августа 1977 года во время работы на радиотелескопе «Большое ухо» в Университете штата Огайо.
[3] Шкала Альтмана для самооценки мании разработана в Университете Иллинойса для оценки наличия и выраженности маниакальных симптомов.
[4] Нараяна - один из образов и имен Вишну, олицетворяющий космическую реальность, включающую в себя множество миров, которые рождаются и пребывают в нём, а также возвращаются обратно после разрушения вселенной.
3.3
Всему есть своё объяснение. Натура человечества - постигать. Не столь важно в мирских рамках, чьим предвестником станет парадокс знания, сведёт ли понимание сущего к деградации, или же возведет нашу биологию к предрекаемому переходу на новую ступень эволюции - эфемерному Homo Deus[¹].
В тот момент первоочереднее было иное.
Скорее всего, меня крепко приложило головой об стену, когда волна едва не разрушила приморскую конуру покойного пьяницы. Я готова разжевать и поверить в реальность всего произошедшего ранее, но не могу без паники и тоски по явно утраченному рассудку смотреть на свесившуюся с двери змеиную тушу.
Змей раскачивает тёмной головой, словно в такт приливным силам вод. Я не могу выдавить из себя и звука, смотря на то, как лениво он тянет по древесному полотну холёные бока.