- Она ему дрочит? – предполагает Мик, как ни в чем ни бывало.
- Ты ужасен, - улыбаюсь.
Кивает.
Московский освещен удивительно ярко. Местами развешена иллюминация. В общем-то, скоро Новый год. Относительно скоро. И я еще не знаю, где я буду. И что буду делать. Но сейчас все ярко. Приглушенно играет что-то из транс или хаус. Не знаю точно.
- Короче, давайте направо на Фонтанку, потом на Невский и дальше…
- Ты мудак, – прерывает Димку Вик. – Ты всегда говорил, что не знаешь Питера.
- Мало ли, что я на тебе обещал, - смеется Димка. – Поцелуй меня.
- Надеюсь, ты это не мне, - Вик; смущенно.
- Это я своей… - звук пощечины. – Любимой… Твою мать, подстриги свои когти, девочка!
- Я не знаю Питера. А ты знаешь! – не унимается Вик.
- Ревнивец, - смеется Алессио. – Ребят, скоро поворачивать.
- Кто выбрал этого мудака гидом? – Мик; возмущенно.
Мы замедляем машины и поворачиваем на Фонтанку.
- Ал! Наперегонки, а? – фраза Димки немного тревожит меня; возможно, из-за того, что места на это стороне набережной – ровно под две полосы впритирку.
- Не вопрос, - Алессио, как всегда, полон уверенности в себе.
«Континенталь» уходит левее, и «феррари» пристраивается справа.
- Погнали! – Димка.
- Ты не с той тачкой тягаешься, членовоз! – Алессио; со смехом.
- Не нравится мне это, - Мик привстает, садится, ерзает.
Гонка стартовала, и мы стараемся не отставать. Когда пара рейсеров-идиотов на скруглении набережной пролетает мимо ряда припаркованных машин, сердце екает. Жалко не консервные банки сбоку. Жалко нормальные машины и потерянное время.
- Мажор сраный! – визжит Алессио; он редко так явственно веселится, но «феррари», конечно, уделала «континенталь», и они уже около Невского.
- Напра-во! – командует Алессио, сбрасывает скорость и с визгом входит в поворот, не обращая внимания на красный, смотрящий в нашу сторону.
- Ща я тебя на прямой уделаю, носатый! – грозится Димка; явно вошел в раж.
- Бля, откуда такое движение ночью? – Алессио; расстроено. – Даже через встречку не вылезти.
- А ты не в Самаре, мой друг, и не в Жопосранске, - комментирует Мик.
- Ребят, может, через Лиговку? – предлагает Вик. – Хочу посмотреть, как этот укурок отсосет у «ферры».
- От укурка слышу, - Димка смеется; его попутчица тоже – наконец, нашел достойную пару для своего угара.
Мы едем в рамках городской скорости, аккуратно, но быстро разворачиваемся через двойную сплошную и едем в сторону Восстания.
- На Восстания «мусоров», как грязи, - замечает Мик.
- Питерские вообще беззубые, ты че? – говорю.
- Скорее, я их штрафану, - Димка.
- Ну, круто, - вздыхает Мик и закуривает. – Ты не против?
- Я и сам уже готов, – усмехаюсь.
- Ты же типа это…ЗОЖ, все дела, ага?
- Ага, - вращаю ладонью, показывая относительность утверждения Мика.
Миновав Восстания и повернув на Лиговский в сторону юга, мы дружно встаем на светофоре. Я стараюсь разглядеть попки проходящих по переходу и просто идущих по тротуару телок. Есть мысль, по итогу этой прогулки, взять какую-нибудь местную чику с собой. Прогуляться в Москву. Я так уже пару раз делал. Но сейчас уже поздно и не очень тепло, и качество гуляющих девочек не очень. А рядом со стеной здания невдалеке я замечаю группу бомжей. У одного из них ступня замотана в полиэтиленовый пакет. Очевидно, гниет или типа того. Другие просто грязны, уродливы и оборваны. Мне становится мерзко. Я за зачистку улиц от такого мусора. Нормальным людям противно гулять от такого. Какие уж тут телки.
- На старт… - таймер на светофоре гласит, что заканчивается время перехода, и Димка оживляется. – Внимание, - желтый. – Марш!
«Бентли» и «феррари» с визгом уходят со светофора. Я заряжаю оборотов и стараюсь не отстать.
- Дмитрий, Вы, с позволения сказать, мудак, - заявляет Мик. – Ты бы еще на тракторе «Беларусь» с ним потягался.
- От смерда слышу! – Димка разозлен.
- Полет нормальный, – смеется Алессио.
Дальше – секунды. Дальше – «бентли» пытается подрезать «феррари», еще не догнав. «458» в ответ делает насмешливый рывок влево и снова возвращается к себе в полосу. Но Димка явно понял это слишком буквально. «Бентли» оттягивается влево, потом пытается вернуться обратно. Угол слишком большой. Он забыл про тормоза. Я замедляю «бэху». «Бентли», чтоб не ударить «феррари», делает рывок влево, на встречку.
Звук клаксонов.
Визг шин. Боковое трение.
Удар. Грохот.
Мы прижимаемся к тротуару.
Алессио испуганно бормочет «Еб-твою-мать». Маша громко охает.
Я выскакиваю из машины. Мик за мной. «Бентли» торчит всем передком в витрине ресторана. Я задним числом, словно наяву, вижу, как он влетает в нее, и как художественно жрущие за бутафорским столом манекены словно бы разбегаются в страхе.
- Ты тупой мудак! – орет Алессио. – Где твои тормоза? Тормоза!
Двери «бентли» открываются. Димка, разумеется, цел и невредим. Его девка вываливается. Удар подушки ее явно расстроил. Плачет.
Собираются машины. Глазеют. Пешеходы начинают снимать на мобильники. Я замечаю, как ярко в свете фонарей видно номерной знак «бентли». Внутри ресторана разгром. Я смотрю через витрину. Димка вошел внутрь через разбитое окно. Теперь он выходит через него же. Медленно, испуганно. Закрывает рот руками. Внутри крики.
Я думаю о том, что это приличный ресторан. И он должен был закрыться еще в полночь. Максимум – в час. А сейчас сколько? Откуда там люди?
- Че такое? – спрашивает Мик Димку.
Димка мотает головой, садится рядом на асфальт рядом с упертым в него задним колесом «бентли».
Мик прыгает в окно. Я за ним. Невдалеке от решетки радиатора «бентли» лежит женщина. Над ней суетятся двое мужиков. Девочка – видимо, администратор, - вызывает по мобильнику «скорую». У женщины на полу огромный живот. Кровь изо рта. Она неестественно бледная.
- Что вы наделали?! – орет мне мужик, суетящийся над телом женщины.
Я ничего не знаю. Ухожу. Выпрыгиваю из витрины.
Я ничего не делал.
Мик выходит через дверь.
Закуривает.
У них был день рождения. Выходили последними. Вчетвером.
Она была виновницей торжества. Седьмой месяц.
Димка всхлипывает. Сидит в открытой машине ДПСников. Нет, он плачет. Пытается сквозь слезы что-то объяснять. Его спутница курит одну сигарету за другой, сидя в «феррари» с девушкой Алессио. Сам Алессио снял с «бентли» номера и положил их в багажник, а сейчас разговаривает с ментами. Кому-то звонит. Я не в теме.
Димка зачем-то говорит менту, который задает ему вопросы, что всегда хотел стать футболистом. Что вся его жизнь идет не так. Мент выписывает направление на экспертизу.
Я не буду работать, пока папа не поймет, что я определился с направлением деятельности. По итогу, мое предназначение все равно будет все тем же. Наследник, все дела. Если не снюхаюсь в хлам раньше. Что довольно трудно с моими бюджетами.
Я бы, может, хотел стать каким-нибудь продавцом или типа обслугой. Чтобы понять, каково там, внизу, на самом дне. Как живут в месяц на то, что я трачу в день на «поесть», на «погулять» и на «нюхнуть». Но что это даст? Мое предназначение все равно будет все тем же. Наследник, все дела…
Алессио говорит, что димкин отец в курсе. Значит, папа Саша-депутат и мама Ира-бизнесмен рвут телефоны местных МВДшников. Это не догадки. Это факты. Значит, все будет нормально. Здесь так всегда.
Здесь?
Везде.
Отмокаю в выключенном джакузи. Периодически ненадолго погружаюсь с головой. Мне приятно каждый раз, когда давление исчезает, и я опять слышу музыку в дальней комнате через воздух, а не через толщу воды.
Поездка удалась не очень-то. Осталось слишком много вопросов. И сейчас утро. После оформления и разборок с ментами, мы уехали. Димку должен был забрать его адвокат, примчавшийся вместе с бодрыми ребятами из службы безопасности Димкиного папы. Ну, то есть, официально – димкиной мамы. Ага.