Весьма скоро он слушал Натин очень и очень внимательно.
— …Цвет кожи служит для Гобино основанием выделения трех основных рас: белой, жёлтой и чёрной. — как заправский лектор чеканила Натин. — Эти расы Гобино рассматривает в виде трёхступенчатой иерархической лестницы с белой расой вверху и чёрной — внизу.
Говоря это, Натин помогла себе соответствующими жестами, рубанув ладонью воздух и обозначив эти уровни иерархической лестницы.
— Внутри белой расы высшее место занимают, по Гобино, «арийцы». Расы, по его мнению, отличаются постоянством и неуничтожимостью физических и духовных черт; белая раса превосходит остальные в физической силе, красоте, упорстве и так далее. Но самый главный критерий места в расовой иерархии — это интеллект. Славян Гобино относил к смеси «белой» и «желтой» рас и считал второсортными народами, способными занимать лишь подчиненное положение.
— То есть положение рабов, — с непонятным, для неё сарказмом, заметил Румата.
Натин же этому не придала значения, посчитав вполне уместной репликой, кивнула и продолжила.
— Гобино и местные расологи полагают, что все качества, присущие расе, запечатаны в «крови». То есть, если перевести в наши термины, в генах. А это значит, по их мнению, существуют заведомо дефективные народы и смешение высших рас с низшими ведёт к их вырождению.
Другое следствие из этой «теории», то, что европейцы, «генетически предназначены» быть властителями всего мира, а все остальные расы и народы, должны быть у них в подчинении или в откровенном рабстве.
— И отсюда «бремя белых». — опять встрял Румата со своим легкомысленным тоном.
На этот раз Натин прервалась и вопросительно посмотрела на него.
— А это что ещё за «бремя»?! — с подозрением спросила она.
— Это, уважаемая Натин, — с мечтательным выражением заметил Румата, — знаменитейшее стихотворение, некоего Редьярда Киплинга. И я бы особо отметил, гениальнейшего поэта.
— Но расиста! — как приговор выговорила Натин с осуждением глядя на Румату. Но тот, продолжая смотреть в потолок, с охотой подтвердил.
— Да! И ещё какого расиста! По нему все остальные народы, это полудети. То есть по сути ДЕБИЛЫ, подлежащие «оцивилизовыванию» и последующему управлению ими…
Натин при этих словах передёрнуло, так как она вспомнила стычку днём, в кафешантане. А Румата хитро улыбнулся Натин и обернулся к брату.
— Ну-ка, Василь. Выдай своё экспертное мнение по этому поводу!
В отличие от брата, Василий по прежнему слушал Натин с очень большим вниманием, и даже как-то напряжённо. Лицо его было мрачным.
— Я считаю, что эта «теория» есть оправдание. — выговорил он. — Оправдание и обоснование права эксплуатировать и грабить все остальные, неевропейские народы. Имеющие ценные, для европейцев, ресурсы. А так как «аборигены» могут не согласиться с желанием европейцев их ограбить и сделать рабами, то надо ещё и обоснование права европейцев устроить геноцид. Причём геноцид любого масштаба.
На такой пассаж у Натин вообще глаза круглыми стали. Ей такое даже в голову не пришло. Может быть просто не успела домыслить и вычислить элементарные следствия из «теории» Гобино. Но прямые следствия из уже сказанного Василием, её попросту ужаснули.
— Это… Это и есть рак? Рак миров?!!
— Да. Его сущность. — печально ответил Василий, но через секунду поправился. — Одна из… Но главная: право одних уничтожить на полном «законном» основании других, чтобы завладеть их ресурсами. Грызня между нациями возведённая в статус закона природы. А к чему она в конце концов приводит — вы видели в «Мирах Распада».
В тепле гостиничного номера, Натин стало внезапно очень зябко. Она припомнила отчёты экспедиций по «Мирам Распада». И ей стало ещё хуже.
— Вопрос! — как-то совсем легкомысленно и напевно, воскликнул вдруг Румата и поднял даже руку. — Если эта теория Гобино относительно свежая… я прав в своих предположениях?
Румата взглянул на растерянную Натин и та механически кивнула.
— Если она свежая, то можем ли мы воспрепятствовать её распространению?
— Уже нет. — после длительного молчания сказал Василий.
— Так уж и нет? — ядовито уточнил Румата. — А если изъять книгу, физически уничтожить последователей учения…
Натин, хоть и была ещё при своей психомаске, вздрогнула. Она просто представила масштабы вероятной бойни. Это не одного-двух негодяев-извращенцев прибить в своём «родном» княжестве Аттала. Тут, скорее всего, речь пойдёт о сотнях и тысячах… И Василий подтвердил её опасения.