Времени переодеться в цивильное с полётного у Григория много не заняло, так что он ещё догнал по дороге неспешно двигающуюся процессию Великого Князя Александра Михайловича. Тихонечко свернул за ними в сторону и вырвался вперёд только тогда, когда выехал на параллельную улицу — так, на всякий случай. А то вдруг Князь сочтёт его обгон не шибко учтивым и… короче — чёрт их знает, эту высшую знать и не мешало бы перестраховаться.
Уже привыкши к шарахающимся лошадям, да выскакивающим в стороны прохожим, Григорий добрался до Зимнего дворца. Именно там намечалось заседание Императорской Археологической Комиссии. Она заседала всегда в Зимнем. И без неё на территории Империи ничего археологами не раскапывалось. С 1889 комиссия была единственным учреждением, выдававшим «открытые листы» — разрешения на раскопки на государственных, городских и крестьянских землях (то есть, повсюду, кроме помещичьих земель). Комиссия также занималась охраной и реставрацией памятников. Но последнее Григория и его «великое предприятие» не касалось. Ибо сначала, предполагалось найти и раскопать.
Раскопать «Родину Конана-Варвара». Ещё в прошлом году в Европе пошла с оглушительным успехом серия книг «про Конана-Варвара». Отличалась эта серия от изначального варианта тем, что Григорий преднамеренно «слегка подправил текст». И подправил в сторону большей определённости расположения «Родины Конана». Теперь его Родина — окрестности Уральских гор. Именно там, по новым описаниям находилась легендарная Гиперборея. И за поисками города под названием Аркаим, в Аркаимской пустоши, всю зиму, на деньги братьев Эсторских снаряжалась экспедиция.
Григорию стоило изрядных усилий убедить учёных сделать экспедицию в то место. И главным аргументом таки убедившим их, были деньги.
Григорий не просто щедро «отстегнул» на неё деньги, но и пообещал также профинансировать ещё одну в любое место им же, но на следующий год. Гордые учёные-археологи согласились, потратить год на «пустую блажь», чтобы следующий «употребить на более серьёзные мероприятия».
А пока — эти самые «гордые учёные-археологи» собирались на рутинное заседание Комиссии.
Припарковав у обочины своё шумное транспортное средство, остаток пути до Зимнего дворца Григорий решил пройти пешком. Времени было много, и хотелось просто пройтись. Поездить ему за сегодня пришлось много, а вот ноги размять не мешало. Но тут случился небольшой казус.
Резко затормозив за какой-то бричкой он вызвал истерическую реакцию лошадей, впряжённых в неё.
Услышав сзади какой-то страшный визг, рык и хрюк они дёрнулись с места и чуть не понесли. Вознице стоило больших усилий их остановить. Да и пассажирам, по-видимому, досталось.
Раздался сначала забористый мат возницы, укрощавшего лошадей, а потом проклятья пассажиров, чуть не вывалившихся наружу от неожиданного толчка.
Заглушив двигатель и поставив транспорт на ручной тормоз, Григорий поспешил к бричке — с извинениями. Но навстречу уже и так посыпались из брички разъярённые господа не бедной наружности.
Больше всех размахивал руками, зажатым в руках стеком и ругался некий господин в дорогой шубе.
— Господа! Прошу извинений! Техническое несовершенство моей мотобрички иногда приводит к казусам! — поспешил с извинениями Григорий, однако это не очень-то возымело действия.
К слову сказать, обладание именно мотобричкой, а не традиционным конным экипажем, в Питере в те времена, было показателем очень высокого статуса и богатства обладателя. И то, что из-за баранки вылез не некий неотёсанный мужик, а человек весьма опрятной и также не бедной наружности, как раз говорило, что вылез именно владелец сей мотобрички. Необычность конструкции лишь повышала в глазах окружающих «стоимость» обладателя. Так как указывала на исключительность заказа и более высокую цену.
Что из всего этого следовало? А следовало из всего этого, что перед Григорием возможно кто-то из крупной буржуазии Российской империи.
Однако, в данной ситуации то ли «бармалей», как его за внешность обозвал про себя Григорий, не обратил внимание на то, что Григорий явно одет значительно богаче, чем всякие прочие. Вероятно, сработал стереотип — раз ехал один за рулём, значит кто-то из «подлых», извозчик. Поэтому «злой буржуин» обрушил ему на голову такой поток ругани, что полностью исчезло всякое желание разруливать конфликт миром.