На второй день довольный Александр Феофанович рассказал:
- В общем, мы имеем следующие варианты... Я могу тебя отправить в Оренбург, но не курсантом, а оформят и примут на какую-нибудь штабную должность, но ты будешь вместе с одной из групп курсантов проходить обучение на правах свободного слушателя. С теоретической частью проблем возникнуть не должно. А вот с налётом и наработкой практических навыков и оформлением официального налёта учебных часов будет очень не просто. Хоть мне и пообещали сделать всё возможное, но это фактически нелегальщина, и при желании даже подсудное дело. Ведь юридически потраченные на тебя ресурс мотора и топливо будут украдены, потому, что фактически по документам тебя там нет. А там и так с топливом и учебными самолётами очень сложно. Плюсом является то, что тобой, возможно, будут заниматься грамотные профессиональные инструкторы. Но совсем не обязательно, что они захотят с тобой заниматься... Вариант с нашим Московским аэроклубом на самом деле тоже довольно сложен. Фактически всю рабочую технику у них забрали на фронт и в лётные учебные подразделения. То есть аэроклуб существует, но летать там не на чем и горючего им не выделяют, а Москва находится в зоне досягаемости немецкой авиации. Фактически, как мне объяснили, сейчас они могут провести только теоретическую подготовку, но без практики лётчиком ты не станешь... И наконец вариант, который я хочу тебе предложить. Знаешь, где находится город Саранск?
- Нет... А где это?
- А про республику Мордовию ты слышала?
- Да! Конечно! Это рядом с Коми.
- Двойка вам по географии! Товарищ главстаршина!
- А где она?
- Ну, можно сказать, что в Поволжье, а рядом скорее Чувашия. А Саранск - столица Мордовской республики. Но это не так важно, на самом деле. Важнее, что в Саранск выведены два флотских резервных авиационных полка, и там служит мой очень хороший товарищ, который взялся тебе помочь. И в отличие от Оренбурга, это будет сделано практически официально. И со своей морской формой ты там сильно в глаза никому бросаться не будешь...
- А что я там делать буду?
- У них сейчас на базе этих полков начата подготовка к переобучению и к вводу в строй новых лётчиков и после перерыва в полётах... Но это не важно, они разворачивают аэродромные части и все положенные подразделения. Тебя официально оформляют на должность в БАО, которую тебе придётся освоить и выполнять все положенные по ней работы, и одновременно тебя оформят через Саранский аэроклуб, где будут проходить все твои документы по первичному обучению и учебному налёту. Как сама понимаешь, это удлинит срок твоего обучения, потому, что вначале будет обучение технической специальности и выполнение задач по должности, а всё остальное только за счёт свободного времени. Но тут есть и плюсы, прежде всего, будучи не курсантом, а авиаспециалистом у тебя будет больше возможностей по организации вашего с сестрой размещения, вообще, режим много свободнее, чем у курсантов, где тебе бы пришлось оставить её у чужих людей, а сама бы смогла её только набегами навещать. Другой плюс, это мой товарищ, который за тобой присмотрит и если нужно поможет. И насколько я с тобой познакомился, из-за ерунды ты его дёргать не станешь...
- Конечно, не стану. Вам больше нравится последний вариант, а правильно поняла?
- Да! И я объяснил почему. Трудную ты себе дорогу и цель выбрала. И в мирное время в небо дорога не проста, что уж говорить про сейчас...
- Я согласна! Александр Феофанович! Даже не знаю, смогу ли ответить вам достойно...
- Молодец, что сказала "ответить", а не "отплатить", как в этой фразе чаще и по смыслу используется. Я это делаю не за плату, а для тебя, для Верочки, для сестры, для Иры, а значит для себя... Ты девочка умная. Надеюсь, что понимаешь...
Поезд в этот, наверно благословенный, край отправлялся только через день, и мы ещё один день провели в уюте и заботливой доброте, которыми нас окружила Ираида Максимилиановна. Эта удивительная женщина, словно в принципе не умела грустить и расстраиваться, и я ни разу не видела её неприбранной, в неряшливой домашней одежде или с недовольством на лице. Она словно маленький всегда готовый ко всему оловянный солдатик на посту опекала и охраняла свой дом. Смогу ли я когда-нибудь стать такой хозяйкой моего семейного гнёздышка?...
Чтобы нас проводить комиссар отпросился со службы, так, что провожали нас оба Смирновых и примчавшаяся прямо на вокзал Софья Феофановна. Последняя очень извинялась, и что подарки за ней, и очень мне её интонации в этом обещании не понравились. Верочку целовали и тискали, и она, к моей радости, не отстранялась. Я была очень благодарна, что мне помогли немного растопить горе в душе сестрички. Стильно и красиво одетая, с нашим имплантом, она смотрелась восхитительно, что многие проходящие даже улыбались ей, а ромбы в петлицах комиссара и его сестры удерживали дистанцию вокруг нас. Я свою кубанку попеременно сдвигала то на одно, то на другое ухо, чтобы не тереть их, мороз их очень старался прихватить. Но пришло время, и мы стали грузиться в поезд. Как, я не сказала, что мы едем как старший начальствующий состав в купе? Ну, а какая ещё бронь могла быть в главном политуправлении вооружённых сил?...
В моём новом предписании указано явиться в распоряжение какой-то войсковой части, но на листочке в планшете указан адрес и все данные комиссарского товарища. А ещё смотрела вокруг и думала, что оказывается, как хорошо иметь под рукой такого комиссара. И любой военный инстинктивно старается не попасть под ищущий матёрый начальственный взгляд, ищущий кого бы определить в самое конкретное место на самое неопределённое время, возможно с фатальными для здоровья и карьеры последствиями. Не хорошо так думать, но почти уверена, что Смирнов во всём блеске высоты своего статуса не просто так вырвался нас провожать, вон и проводница очень профессионально окинула взглядом всех и каждого, в том числе ромбы бригадного военврача на вороте Софьи Феофановны и по четыре в каждой петлице её братика. С нашей же платформы отправлялся ташкентский поезд, и звучали удивительные названия, в которых слышался живой ветер географии: Чимкент, Бугуруслан, Саратов, Бузулук, Кызылорда, Ташкент, не считая совсем незнакомых вроде Челкар, Ершов, Ртищево, Алга, Сорочинск... В последнем вроде ярмарки проводили когда-то, а вот где это?... Хоть стреляйте...
И подумалось вдруг, что если бы этот недомерок Гитлер хотя бы представить себе мог реальность нашей великой страны, его бы от страха до икоты скорчило. Куда им европцам осознать Русь, когда их великий Швабский лес у нас из статуса рощи едва вылезти может, а уж понять и осознать даже только в этом направлении сутками ехать надо. И это не вспоминая бесконечную даль, в которой есть где-то Сахалинская Оха, далёкие Хабаровск, Бикин, Артём, Уссурийск, где Авачинская бухта больше какого-нибудь Люксембурга, а до этого многочисленные города, области края, когда одна Якутия или Красноярский край больше всей западной Европии... И не дай вам Бог эту мощь раскачать и расшевелить! Как у моего любимого Лермонтова "... Уж мы пойдём ломить стеною..."**
Проводница, словно наседка, стала решительно вколачивать пассажиров в вагонную дверь, куда шустрым окуньком уже скользнул с нашими вещами проныра Миша, а мы стали прощаться. И если брат с сестрой чопорно пожали нам руки и лишь скупо приобняли, всё-таки форма обязывает, то Ираида уже в слезах не желала нас отпускать, зацеловывала, обнимала, и заглядывала в глаза, прошептав горячо в ухо в конце: "Возвращайся! Доченька! Я ждать буду..." И уже когда я оглянулась из тамбура, увидела, как она нас в спину крестит, а Софья уткнулась в плечо комиссара...