— Бросьте оружие, мистер Догерти, — потребовала моя соратница. — Все кончено.
— Вы не понимаете, — глухо донеслось из-под маски, и я заметил, что рука с «береттой» дрожит: как видно, рана, нанесенная каблуком, была серьезной — Догерти как минимум лишился глаза, а возможно, был поврежден и мозг. — Это…
В этот миг девушка испуганно взвизгнула и, как я заметил краем глаза, метнулась, пытаясь спрятаться за спину Миранде; рука Догерти дернулась следом за ней, и за долю секунды до того, как его палец нажал на спуск, мы с Мирандой одновременно открыли огонь.
Я всадил в него три пули, но все — в грудь, ибо в самый ответственный момент забыл про наноброню. Миранда поразила его в голову и шею. Сам Догерти все же успел выстрелить — один раз. Потом сделал спотыкающийся шаг назад и рухнул навзничь, скрывшись из виду за дальним концом стола.
Я обернулся к женщинам:
— Все целы?
— Да, — кивнула Миранда. — Он промазал.
— Я не совсем цела, — попыталась улыбнуться спасенная нами девушка, в то же время кривясь от боли. Да, ее плечом определенно следовало заняться, пока она не истекла кровью.
— Не волнуйтесь, — сказала Миранда, — пуля прошла навылет, ничего страшного. Сейчас я перевяжу вас. От этой скатерти еще можно отрезать чистую полосу… Партнер, а ты проверь пока, действительно ли он мертв. Но будь осторожен.
Перешагивая через трупы и стараясь ступать на сухое, я прошел вдоль стола к Догерти. Тот уже точно не представлял опасности — пистолет выскочил из его руки и отлетел на добрую пару футов. Насчет наноброни Миранда угадала — дыры на груди не кровоточили. Но из раны на шее кровь текла, а рана в голову выглядела еще хуже — пуля, ударившая над левой бровью, вырвала кусок черепа, обнажив мозг и разорвав мозговые оболочки. И тем не менее Догерти, похоже, был все еще жив. Я присел над ним и снял с него маску, увидев заодно и кровавую дыру левой глазницы со сползшими на щеку остатками глаза. В голове мелькнула абсолютно идиотская мысль сказать: «Ваша дочь передает вам, что очень вас любит».
— Мозг… — с трудом прохрипел Догерти, захлебываясь собственной кровью.
— Да, ваш мозг поврежден, но незначительно, — кивнул я. — Мы отвезем вас в больницу.
И какой смысл в этой утешительной лжи умирающему? Не иначе как я опять доверился рефлексам. Через несколько секунд ему будет уже все равно. И бывший полковник, похоже, понимал это не хуже меня.
— Нет, — пробулькал кровью он. — Она… мозг…
— Она?
В этот момент из другого конца помещения донесся какой-то короткий шум и вскрик Миранды — вскрик скорее досады, чем боли. Я развернулся и вскочил с пистолетом в руке.
— Брось пушку!
Миранда стояла с видом растерянным и обозленным одновременно, а ее собственный «магнум» был прижат к ее виску. Очевидно, она вынуждена была отложить пистолет, пока делала перевязку, чем и воспользовалась наша спасенная, прятавшаяся теперь за спиной моей партнерши.
— Бросай, я сказала! Или вышибу твоей подружке ее тупые мозги!
Ну вот насчет тупости она зря. Миранда уже оправилась от потрясения и вовсю подавала мне знаки губами и глазами. Я медленно моргнул, показывая, что понял.
— Спокойно, — сказал я, все еще держа пистолет, но поворачивая его при этом набок, как будто собираюсь положить на стол. — Только не надо нервничать, окей? Вот, я кладу оружие…
Все внимание нашей противницы сосредоточилось на пистолете, все еще направленном в ее сторону. В этот момент Миранда резко крутанула голову вправо, отбивая собственным виском ствол пистолета назад. Прижать его так плотно было ошибкой. Если бы в этот миг красная стерва выстрелила, то, скорее всего, попала бы в собственную голову, а Миранду бы лишь оцарапала — однако у нее хватило реакции удержать палец на спусковом крючке. В следующее же мгновение Миранда падающим прыжком метнулась вправо, в сторону, противоположную той, куда теперь смотрел ствол. Красная поняла, что теперь главной ее проблемой стал я, и выбросила руку с оружием в мою сторону — но я уже жал на спуск. На сей раз хватило одного выстрела. Я поставил точку в ее биографии точно в центре лба.