— Постараюсь поскорее, — пообещала она.
— Уверена, что управишься одна? — не то чтобы я жаждал поучаствовать в очередной драке, но все же не мог об этом не спросить. — Идешь на ночь глядя встречаться с какими-то бандитами в таком районе…
— Ничего. Я знаю кое-какие имена, которые достаточно назвать, если кто-нибудь в этом районе попытается создать мне проблемы.
— Ты же говорила, твои контакты — мелкие сошки?
— В масштабах мафии, ворочающей миллиардами — да, но не в масштабах уличной шпаны.
— Ну, тебе виднее.
— Запрись на всякий случай. Если кто-нибудь вздумает стучать — шли его подальше.
— Да уж догадаюсь.
После ухода Миранды я тоже принял душ, о чем мечтал уже давно, а после драки особенно, и подумал, что надо бы пока раздвинуть кровати, но короткий провод моего свежекупленного компа мог в таком случае не дотянуться до инет-розетки, и я решил, что с кроватями успеется — а пока что завалился с компом на постель (отдадим должное «Койоту», она все-таки пахла свежестью) и продолжил начатые в самолете изыскания. За этим делом я и не заметил, как пролетело время, и лишь когда электронный замок пикнул, узнавая карточку Миранды, я скосил глаза на часы в углу экрана и понял, что прошел почти час.
Моя недавняя — подумать только, не прошло и суток! — знакомая ввалилась с бумажными пакетами в руках, словно вернувшаяся из магазина домохозяйка. В довершение сходства в одном из пакетов оказалась коробка с пиццей. Зато содержимое другого мало походило на обычный ассортимент супермаркетов.
— С кого-то сняли скальп? — осведомился я.
— Это парик. Тут еще борода. Все волосы настоящие, между прочим — любой анализ покажет, что они принадлежат белому мужчине примерно твоего возраста… Ты посмотрел инфу по религиозникам?
— Не успел, меня больше интересовала финансовая информация.
— В общем, из всех противников чипирования нам лучше всего подходят Стражи Апокалипсиса. Они не отвергают технику как таковую, как амиши, и не отрицают переливание крови, как Свидетели Иеговы…
— Зачем мне переливание крови?!
— Ну мало ли. Кто знает, что может случиться. Зато мужчины у них носят бороды и длинные волосы, позволяющие полностью закрыть уши.
— Причем тут уши?
— Ты разве не знаешь, что по форме ушных раковин человека можно идентифицировать так же однозначно, как и по отпечаткам пальцев? Не бывает двух людей с абсолютно одинаковыми ушами. Так, а вот в этом тюбике гель для изменения лица. Можно сделать любые выпуклости — подбородок там нарастить или скулы, и когда гель застынет, неотличимо будет не только на вид, но и на ощупь. Сквозь него даже пот проступает, благодаря микрокапиллярам. Носить можно хоть сутками, раздражения не вызывает. Придумали эту штуку киношники, еще когда использовали натурные съемки и грим, а не чистую виртуалку — но, сам понимаешь, применять могут не только они. Кстати, тонкий слой этой штуки, нанесенный на кончики пальцев, позволяет не оставлять отпечатков.
— Грим еще надо уметь накладывать, — заметил я.
— Я умею. Насчет чипа тоже порядок. Я договорилась, завтра к утру твой чип будет. Поставишь его тут неподалеку, в тату-салоне на авеню Вошингтона.
— Во что мне это обойдется?
— Обычная цена — сто тысяч, плюс еще пятьдесят за срочность. Не слишком дешево, зато чип чистый. Паленый обошелся бы дешевле, но чужая история чревата неприятными сюрпризами…
— Что значит «паленый»?
— Извлеченный из трупа и реактивированный.
— Брр. Надеюсь, кого-то не убили бы специально, чтобы исполнить мой заказ?
— Клиенту обычно не говорят, откуда взялся чип — это не должно его волновать. Обычно у парней, промышляющих этим делом, есть некоторый запас, и источником служат не только криминальные трупы — среди работников моргов и похоронных бюро находятся желающие подзаработать. Но сам понимаешь, чип человека, который официально числится умершим, имеет лишь весьма ограниченную применимость, а неизменяемую часть личных данных перепрошить нельзя физически. Так что чаще всего в дело идут чипы тех, кто юридически все еще жив. И в случае срочного заказа наиболее вероятный способ, действительно…
— Ты страшный человек, — серьезно сказал я.