— Конечно. Но когда на вертолете компании перевозят труп не последней сотрудницы компании, исчезнувшей сразу после своего увольнения — это уже, согласись, наводит на подозрения. Которые, как ты знаешь, небеспочвенны. А если учесть сопутствующие обстоятельства…
В этот момент автобус остановился напротив небоскреба, где располагался наш офис, и мы вышли. В огромном здании светились несколько окон на разных этажах. Кое-кто работает и по ночам.
— Какие обстоятельства? — спросил я. — И как ты все-таки намерена решить проблему с бортовым компом?
Но в этот миг перед нами уже открылись двери здания, и Миранда сделала быстрый предостерегающий жест, призывая к молчанию. Ну разумеется — камеры системы безопасности, как правило, не пишут звук, но изображения вполне достаточно, чтобы прочитать беседу по губам. Мы поднялись на лифте на сорок третий этаж и прошли в свой офис, затем — в заднюю комнату, где стоял сейф. Миранда вытащила из кармана свой комп (офисный она включать не стала), сверилась с экраном, затем — я заметил появившуюся карту — ткнула пальцем в один из домов, кажется, как раз в тот, где мы находились.
— Вертолет уже в пути, — констатировала она. — Там есть две формы аренды — на фиксированный маршрут и по времени. Во втором случае в памяти их офисных компов останется лишь факт аренды, но не план полета, на ходу определяемый клиентом.
— Да, но это лишь до тех пор, пока вертолет не вернется и не сбросит в базу отчет своего компа.
— Он не вернется, — Миранда быстро подошла к платяному шкафу у стены, которым мы, по причине хорошей летней погоды, не пользовались. Во всяком случае, не пользовался я. К моему удивлению, когда Миранда распахнула дверцы, внутри обнаружилась пара каких-то длинных полупрозрачных плащей с капюшонами… или даже шлемами?
— Надень на всякий случай, — скомандовала она, беря себе одно из этих одеяний.
— Это что — костюм химзащиты?
— Да, самый простой. Сегодня купила. Нам надо обработать труп.
— В каком смысле обработать? — я принялся натягивать костюм.
— Вот этим, — Миранда распаковала цилиндрический предмет из своего пакета, выглядевший вполне невинно — обычный аэрозольный баллончик, правда, с какими-то предупреждающими красными значками. — Это продукт нанотехнологий, обеспечивающий ускоренное разложение органики. Официальное предназначение у него, конечно, сугубо мирное — быстрая и экологически чистая утилизация отходов, они в результате превращаются в удобрение. Но годится он и для уничтожения трупов. Если попадет на кожу или, тем более, внутрь живому — тоже ничего хорошего…
— Но если ты хочешь подсунуть труп Анны полиции, зачем его уничтожать?
— В нынешнем состоянии тела можно установить причину смерти и то, что жертву пытались спасти с помощью коникотомии, чего убийцы уж точно бы делать не стали. Кроме того, экспертиза может найти какие-то наши следы на трупе. А при той дозе препарата, которую я использую, разложение будет неполным — фрагменты костей останутся, и из них еще можно будет извлечь ДНК для идентификации. Ну, ты застегнулся? Придерживай ее, пока я буду опрыскивать.
Миранда ввела код и открыла сейф. Я едва успел подхватить повалившееся оттуда тело. Смрад чувствовался даже сквозь респиратор; прошло лишь два с половиной дня, но лето во Флориде — не лучшие условия для хранения мертвецов без холодильника, тем более — в маленьком замкнутом объеме. Особенно учитывая, что этот труп смердел, еще будучи свежим. Но больше всего меня поразила не вонь, к которой я был готов, а вяло вывалившаяся наружу синюшно-бледная правая рука.
Ее запястье оканчивалось обрубком. Кисти не было.
— Что… кто это сделал? — воскликнул я.
— А ты как думаешь? — буркнула Миранда, придерживая труп со своей стороны и старательно опрыскивая его из баллончика какой-то желтоватой дрянью.
— Ты? Сегодня? Но зачем?
Миранда показала мне левую ладонь. Крохотный шрамик, если он еще и не зажил, не виден был сквозь перчатку, но я понял.
— Чип? Так ты заказала и оплатила транспортировку ее трупа от ее же имени? — только теперь я оценил остроумие комбинации Миранды в полной мере. — Теперь понимаю, что ты имела в виду под «сопутствующими обстоятельствами». Но зачем было отрезать всю руку?
— Ну не выковыривать же крохотный чип вручную. Можно было, конечно, вырезать часть ладони, но автомат рассчитан на работу с рукой, а не с куском мяса. К счастью, в знакомом тебе салоне старая модель, которой все равно, живая рука или мертвая. Новые уже различают.