— Слезай! — услышал я, как только обрел способность слышать что-нибудь, кроме турбины. Я кое-как сполз на пол, стараясь держаться подальше от дыры в крыше и в то же время не пораниться о кронштейн. Двигатель вновь взвыл, теперь уже в реверсе. Еще несколько секунд — и я ощутил, как мы плюхнулись в воду.
Обе боковых двери откинулись вверх. Я выглянул наружу. Экраноплан продолжал неспешно плыть вперед на минимальной тяге среди болтавшихся в воде обломков крушения. Повинуясь своему пилоту, он слегка повернул влево, и я невольно вздрогнул: прямо мимо меня, в какой-то паре футов, проплыла верхняя часть второго пилота гироджета. Воротник спасательного жилета исправно надулся (спасжилеты последних моделей чертовски надежны — как их ни кромсай, всегда останутся секции, сохранившие герметичность) и старательно поддерживал над водой мертвую смуглолицую голову в шлеме. Если бы он, воротник, мог испытывать эмоции, он бы, наверное, радовался, что ему так легко выполнять свои обязанности — ведь вес, который приходилось держать на плаву, был намного меньше расчетного. Рот и нос были на безопасном от воды расстоянии — это было самым важным, а то, что ниже остались лишь шея, плечи, обрубки рук примерно по локоть и торс где-то по солнечное сплетение, не имело для воротника никакого значения. Ниже, хорошо различимая в прозрачной воде, колыхалась какая-то рваная бахрома, еще слабо курившаяся бурым дымком расплывающейся в воде крови, и расторопная золотистая рыбка уже нетерпеливо дергала ртом эту требуху.
— Видишь где-нибудь спинку его кресла? — раздался у меня над ухом уже знакомый решительный голос. — Кресло целиком тяжелее воды, за счет двигателя и всего прочего, но если спинку оторвало, она должна плавать.
Я заставил себя оторвать взгляд от плавающего в воде куска человека (скорее всего, именно он был снайпером, который пытался меня подстрелить, напомнил себе я) и принялся рассматривать другие остатки крушения. Все это была какая-то бесформенная мелочь — тут кусок пластика, там обрывок парашюта…
— Ага, кажется, вот! — увидев то, что хотела, со своей стороны экраноплана, она вновь развернула машину и повела ее к намеченной добыче. Я повернулся и тоже увидел едва выглядывавший из воды подголовник; впрочем, я не был уверен, что это обломок кресла гироджета, а не нашего собственного. Я уже открыл рот, чтобы высказать это соображение, как вдруг обломок, до которой оставалось еще добрых десять футов, начал погружаться. Должно быть, вода, пропитавшая обивку изнутри, нарушила равновесие.
— Ах, дерьмо! Держи управление! — и с этими словами моя спасительница сиганула в воду.
Мне ничего не оставалось, как вновь забраться в ее кресло, теперь уже в одиночестве. Я прибрал РУД на малый газ, дабы экраноплан не уплыл от своей хозяйки, и уставился на воду в ожидании ее возвращения. Увы, солнечные блики, игравшие на воде, мешали рассмотреть, что происходит в глубине. Секунды бежали одна за другой, а ныряльщицы все не было. Я посмотрел на часы на приборной панели, тут же пожалев, что не засек время ее прыжка, затем снова перевел взгляд на воду. Отсчитав еще двадцать секунд, я обеспокоенно встал, уперевшись руками в края проема люка. Что делать? Прыгать следом? Плаваю я неплохо, но нырять без всякого снаряжения… сумею ли я найти ее под водой, донырнуть до нее и вытащить? Если она уже погрузилась больше чем на пятнадцать футов, то едва ли… Опять же, в этой воде, куда вылилось несколько литров крови, запросто могут быть акулы, а у меня нет даже ножа… и не в этом ли, кстати, причина ее невозвращения?
Но, пока все эти неприятные мысли проносились в моей голове, и я, понимая, что время уходит, не знал, на что решиться, под водой замаячила гибкая тень, и в следующий миг облепленная мокрыми каштановыми волосами голова с громким плеском пробила жидкое зеркало, вырываясь на воздух. С полминуты она тяжело и шумно дышала, прежде чем почувствовала себя в силах для объяснений.
— Плохо видно без маски, — пояснила она извиняющимся тоном, — мутное все. Я в первый миг за каким-то обрывком ткани погналась… потом только спинку эту увидела… Уфф, еще секунда, и пришлось бы ее бросить.
Теперь я уже разглядел в ее руках желанный трофей. И зачем ей далась эта отрубленная спинка? Нового кресла взамен отстреленного из нее все равно не смастеришь.
— Плыви сюда скорее, — недовольно сказал я. — Здесь вот-вот будет полно акул.
Она перевернулась на спину и, по-прежнему удерживая добычу под водой, заработала ногами. Через несколько секунд я помог ей забраться в кабину, предварительно приняв и уложив на пол ее трофей. Капли шариками скатывались с ее водоотталкивающего комбинезона, не оставляя следов, и лишь волосы оставались все такими же мокрыми. Она нетерпеливым жестом отвела их со лба, собрала в короткий хвост на затылке и крепко сжала в кулаке, отжимая; затем, расстегнув один из карманов своего костюма, достала чистый сухой платок и обтерла лицо.