-Ну что Тошенька, как ты это объяснишь?
-Прости, я пока не понимаю, чего ты хочешь. – спокойно произнес Антон, правда уже поднявшись с лавочки, однако сигарета всё еще была в его руках, как будто такие разборки с ним случаются каждый день и это нечто из запланированного между завтраком и началом рабочего дня.
- Что объяснить? Он еще и издевается тварь, типа не понимает. Из-за тебя мудак, Семеныч всем бригадам урезал зарплату, рассказывая, как ты ему посоветовал это сделать. Ты здесь сколько работаешь, три месяца, а мы с мужиками не первый год. Все пытаешься выслужится, работаешь дольше всех, умничаешь где не надо. –уже вплотную к Антону продолжал кричать Петя.
-точно-точно – подбадривал кто-то из-за спины вожака.
-Если б даже и так, хотя это не так. Зачем ты мне это говоришь? Пойди к Семенычу и скажи, что не согласен.
-Ты что ахренел. Толку от того что я пойду к Семенычу возмущаться? Если б ты не умничал где не надо, то и вопросов к тебе не было. Ходишь тут, с видом будто умнее всех, а другие так - быдло, а на других тебе насрать.
Антон продолжал невозмутимо курить, только выражение лица теперь его сменилось с безразличия на легкую ухмылку. Как будто ему нравилось наблюдать за тем, как его оскорбляют и унижают.
-Какого ты ухмыляешься как шакалёнок? Что смешного в том, что ты нагадил всем нам своей болтовней. Что теперь нормальным людям делать, ведь у кого-то семьи у кого-то ипотека, где деньги брать ты что ли заплатишь? – продолжал с еще большей злостью Пётр.
- Если ты спрашиваешь где заработать больше, то смени работу.
-Вот шакал, а? Ну вы видели парни? Стоит нагадил еще и ухмыляется сука. – все стояли молча. - короче у тебя два варианта – либо ты сейчас идешь к Семенычу и делаешь чтобы все зарплаты вернулись как были, либо завтра можешь даже не появляться. Это ты пойдешь искать другую работу, а не мы. Верно парни? – в этот раз все закивали. Все кроме Сани, он всё также испуганно стоял там, куда отошел в самом начале.
-Прости, Пётр, возможно ты не услышал. Я не говорил Семенычу уменьшать зарплату, скорее сказал ему что сделать, чтобы вся стройка не попала в кассовый разрыв и успела сдать объект в срок. А вот то что ты говоришь сейчас… я запутался. То есть, я правильно понимаю, ты хочешь, чтобы я убедил Семеныча поднять тебе зарплату? – Антон говорил всё также с легкой улыбкой.
-Не только мне, я в отличии от тебя мудака о всех думаю. Я хочу, чтоб ты исправил свою подлянку! При чем прямо сейчас ты идешь и делаешь, то что я говорю. Понял меня мразь?
На десять секунд воцарилась тишина. Сане показалось что прошла уже целая минута. Антон отвел взгляд в сторону, но по глазам было видно, что он над чем-то думает.
- Петя, ты дурак? – прозвучал негромкий вопрос, но так что его услышала вся стройка.
Глаза налились кровью. Они уже стояли не просто в притык, а буквально упирались лбами. В этот момент было заметно как один буквально в два раза шире и на голову выше другого. Но самым ярким отличием была не внешность, а одежда. Чистая, хоть и не глаженная роба Антона, в сравнении с затасканной и покрытой пятнами одеждой нападающего на него бывшего десантника казалась только что купленной, а кроссовки, которые похоже стоили как две зарплаты придавала ему образ не разнорабочего, а скорее столичного модника, который косит под строителя. Пётр схватил Антона за руку и с силой потянул на себя, но ощутил сопротивление.
- Ты чо сука. Вы слышали парни, эта тварь еще и оскорбляет меня. Повел себя как шакалина, ухмылялся, накосячил тварь, а теперь еще и оскорбляет меня. Слышали?
-Пётр. Ты меня только что тронул. Не смей, ко мне прикасаться. А так как ты посмел тронуть, то больше вообще не смей ко мне подходить и общаться, ты больше не получишь от меня ответов. – уже напряженным голосом, хотя сдержанно проговорил Антон.
Глаза у Пети были залиты кровью, он уже не знал, как спровоцировать драку, поэтому не придумал ничего лучше, как с силой оттолкнуть Антона. Толчок был не сильный, однако Антон оказался на земле, споткнувшись за угол самодельной лавки. Это тот толчок, который скорее обиден, чем травмирующий. Но на удивление возмущенного Антон лежал всё с той же снисходительной улыбкой и смотрел прямо напавшему прямо в глаза.