Семен Семенович. Убирайтесь сейчас же ко всем чертям. Понимаете?
Серафима Ильинична. Что вы, что вы, Семен Семенович? А вот тоже был случай, при коронации.
Семен Семенович вскакивает, хватает ручку, бумагу и чернильницу.
Стойте, стойте. Куда вы, Семен Семенович? (Бежит за ним.) Александр Благословенный во дворцовом парадном жида прищемил.
Семен Семенович убегает в соседнюю комнату.
Явление двадцать первое
Серафима Ильинична одна, перед дверью.
Серафима Ильинична. Не рассеялся. Где же взять мне еще для него юмористики. Боже мой! (Убегает за ним.)
Явление двадцать второе
Из комнаты Александра Петровича выходят: Александр Петрович Калабушкин, Мария Лукьяновна
и Маргарита Ивановна.
Александр Петрович. Едем, едем скорей, Маргарита Ивановна.
Мария Лукьяновна. А не страшно нам Сеню одного оставлять?
Александр Петрович. Он же с тещей. Не бойтесь, Мария Лукьяновна, я ее научил.
Убегают.
Явление двадцать третье
Из соседней комнаты выскакивает Семен Семенович с чернильницей, ручкой и бумагой в руках.
Семен Семенович (кричит в дверь). Если вы еще раз мне про мопса расскажете, я с вас шкуру сдеру. Не ходите за мной. Идиотка вы старая. (Захлопывает дверь. Подходит к столу, расправляет листок бумаги. Дописывает.) Не винить. Подсекальников.
Действие второе
То же комната, что и в первом действии. Все приведено в порядок.
Явление первое
Семен Семенович восседает на табурете с огромной трубой, надетой через плечо. Перед ним раскрытый самоучитель. В стороне на стульях Мария Лукьяновна и Серафима Ильинычна.
Семен Семенович (читает). «Глава первая». Под названием «Как играть». «Для играния на бейном басе применяется комбинация из трех пальцев. Первый палец на первый клапан, второй палец на второй клапан, третий палец на третий клапан». Так. «При вдутии получается нота си». (Дует, снова дует.) Это что ж за сюрприз за такой получается? Воздух вышел, а звука нет.
Серафима Ильинична. Ну, Мария, теперь держись. Если он в этом басе разочаруется…
Семен Семенович. Стой, стой, стой! Так и есть. Вот глава специального выпуска воздуха под названием «Как дуть». «Для того чтобы правильно выпустить воздух, я, всемирно известный художник звука Теодор Гуго Шульц, предлагаю простой и дешевый способ. Оторвите кусочек вчерашней газеты и положите ее на язык».
Серафима Ильинична. На язык?
Семен Семенович. На язык, Серафима Ильинична. Ну-ка, дайте сюда «Известия».
Серафима Ильинична подбегаетс газетой.
Отрывайте.
Мария Лукьяновна. Поменьше, поменьше, мамочка.
Семен Семенович. Кладите теперь, Серафима Ильинична.
Серафима Ильинична. Что же, вам помогает, Семен Семенович?
Семен Семенович. И е-а е-е о-го-га-е, и-ай-е а-е. А-е, а-е и-ай-е, я-а го-го-ю.
Мария Лукьяновна. Что?
Семен Семенович. У-а.
Мария Лукьяновна. Что?
Семен Семенович. У-а, я го-го-ю.
Мария Лукьяновна. Что ты, Сенечка, говоришь, я, ей-богу, не понимаю.
Семен Семенович (выплевывает бумажку). Дура, я говорю. Понимаешь теперь? Я по-русски сказал вам – читайте дальше. «Оторвите кусочек вчерашней газеты и положите ее на язык». Дальше что?
Мария Лукьяновна. Дальше, Сенечка, сказано (читает): «Сплюньте эту газету на пол. Постарайтесь запомнить во время плевания положение вашего рта. Зафиксировав данное положение, дуйте так же, как вы плюете». Все.
Семен Семенович. Прошу тишины и внимания. (Отрывает кусочек газеты.) Отойдите в сторонку, Серафима Ильинична. (Кладет на язык. Сплевывает. Начинает дуть.) Что за черт! Ни черта.
Серафима Ильинична. Кончен бал. Начинает разочаровываться.
Семен Семенович снова сплевывает. Собирается дуть.
Мария Лукьяновна. Господи, если ты существуешь на самом деле, ниспошли ему звук.
В этот самый момент комнату оглашает совершенно невероятный рев трубы.
Серафима Ильинична. Я тебе говорила, что существует. Вот пожалуйста, факт налицо.
Семен Семенович. Ну, Мария, бери расчет. Больше ты на работу ходить не будешь.
Мария Лукьяновна. Как же так?
Серафима Ильинична. А на что же мы жить будем?
Семен Семенович. Я заранее все подсчитал и высчитал. Приблизительно двадцать концертов в месяц по пяти с половиною рублей за штуку. Это в год составляет… Одну минуточку. (Шарит в карманах.) Где-то здесь у меня подведен итог. (Вынимает записку.) Вот он. Слушайте. (Раскрывает записку. Читает.) «В смерти мо…» (Пауза.) Нет, не то. (Прячет. Вынимает другую.) Вот он. Вот. Вот написано. «В год мой заработок выражается в тысяча триста двадцать рублей». Да-с. А вы говорите – на что нам жить.
Серафима Ильинична. Но ведь вы еще даже не научились, Семен Семенович.
Семен Семенович. Для меня научиться теперь, Серафима Ильинична, – раз плюнуть. (Берет бумажку. Сплевывает. Дует. Труба ревет.) Слышали? Через эту трубу, Серафима Ильинична, к нам опять возвращается незабвенная жизнь. Нет, ты только подумай, подумай, Машенька, до чего хорошо. Приехать с концерта с хорошим жалованьем, сесть на кушетку в кругу семьи: «Что, полотеры сегодня были?» – «Обязательно были, Семен Семенович». – «А статую, что я приглядел, купили?» – «И статую купили, Семен Семенович». – «Ну, прекрасно, подайте мне гоголь-моголь». Вот это жизнь. Между прочим, я с этой минуты требую, чтобы мне ежедневно давали на третье выше мною упомянутый гоголь-моголь. Гоголь-моголь, во-первых, смягчает грудь, во-вторых, он мне нравится, гоголь-моголь. Поняли?
Мария Лукьяновна. Очень, Сенечка, яйца дороги.
Семен Семенович. Для кого это дороги? И кого это, кроме меня, касается? Кто теперь зарабатывает, ты или я?
Серафима Ильинична. Дело в том…
Семен Семенович. Вы все время мешаете планомерным занятиям. Чем со мной пререкаться, Серафима Ильинична, вы молчали бы лучше и слушали музыку. (Дует.) Вообще, я просил бы в минуты творчества относительной тишины. (Читает.) «Гаммы. Гамма есть пуповина музыки. Одолевши сию пуповину, вы рождаетесь как музыкант». Ну, сейчас я уже окончательно выучусь. «Для того чтобы правильно выучить гамму, я, всемирно известный художник звука Теодор Гуго Шульц, предлагаю вам самый дешевый способ. Купите самый дешевый ро… (перевертывает страницу) …яль». Как рояль?