Для этого у нее оставалось последнее орудие: шлюз для бегства населения в Берлине. Через «открытую границу» в Берлине из ГДР из года в год, изо дня в день шел отток экономической силы и жизненной субстанции, и можно было предполагать, что, пока граница будет открытой, ГДР однажды истечет кровью и созреет для капитуляции. Именно по этой причине следовало считаться с тем, что граница не может быть вечно открытой.
Поскольку Федеративная республика отклоняла любое взаимопонимание и открыто выступала за ликвидацию ГДР, она должна была считаться с тем, что однажды в Берлине дело дойдет до кризиса. Следовательно, она должна была иметь план, как ей реагировать на такой кризис. Однако когда в 1958 году кризис разразился, оказалось, что она не имела такого плана. Федеративная республика ориентировалась, как и прежде, лишь на силу западных держав, особенно Америки. В Бонне надеялись, что если этой силы уже недостаточно для оказания активного давления на СССР, то по крайней мере для защиты центра давления, которым был Берлин, ее должно было хватить.
Итоги событий показали, что в Бонне заблуждались. Берлинский кризис 1961 года закончился возведением стены, которая хотя и не затронула существования западных секторов в Берлине, но ликвидировала «открытую границу» и тем самым выбила из рук Федеративной республики ее последнее орудие в борьбе против ГДР.
С тех пор существование ГДР стало непреложным фактом, предложение о конфедерации больше не возобновлялось, а претензия Федеративной республики олицетворять по-прежнему Германскую империю превратилась в чистую фикцию. «Германский вопрос» и понятие «воссоединение» исчезли сначала из международного, а затем постепенно и из национального словоупотребления. Так закончилась послевоенная история Германской империи.
Глава десятая
Внешнеполитическая концепция Франца Йозефа Штрауса
Самоубийство Германской империи, которое началось в 1939 году, завершилось в 1949 году. В 1955 и 1961 годах оно было дважды, так сказать, скреплено печатью и является удивительной главой всемирной истории. Еще многие поколения в различных частях света будут с изумлением изучать эти события. Едва ли есть другое такое государство, которое с такой готовностью, последовательностью и одержимостью готовило и в конце концов завершило свое падение. Но самое удивительное состоит в том, что и ныне «стремление к своему закату» в основном не пропало.
Федеративная республика — это совсем не Германская империя. Однако она по-прежнему хочет ею быть, утверждает, что она таковой является, и обосновывает это утверждение в основном тем, что упрямо держится за те политические традиции и идеи, которые привели Германскую империю к ее крушению. До тех пор, пока ФРГ это делает, она ставит под угрозу свое существование, жизнь своих граждан, причем в условиях атомного века.
Если Федеративная республика не хочет завершить ужасную историю Германской империи еще более кошмарным эпилогом, если она не хочет уничтожить себя, как это сделала с собой империя, она должна освободиться от самоубийственной традиции Германской империи и понять то, чего не поняла империя: согласиться с тем, что она есть, и довольствоваться тем, что она имеет.
Федеративная республика не является Германской империей, и она не имеет того, что имела Германская империя. Она является одним из двух или, если брать за основу Германскую империю 1939 года, одним из трех государств — преемников Германской империи. Она включает лишь западные области, которые в империи четырех держав 1945–1949 годов составляли западные оккупационные зоны. Ни ГДР, ни Австрия, ни Западный Берлин не принадлежат Федеративной республике. С Западным Берлином у нее отношения особого рода, которые нуждаются в точном определении и кодификации. С Австрией у нее нормальные международные отношения. С ГДР у нее вообще до сих пор нет никаких отношений.
Все это вот уже двадцать лет является прочной реальностью, и когда о ней говорят, то говорят о само собой разумеющейся вещи. И все же до сих пор в Федеративной республике это само собой разумеющееся часто воспринимается как шокирующая провокация. До сих пор не признается ГДР, причем до недавнего прошлого под предлогом, что такого государства нет. В широких кругах Западной Германии по-прежнему говорят о «зоне», во всяком случае об «образовании» или «феномене». Тем самым это государство не ликвидируется, но подтверждается намерение его ликвидировать.