Нужно было поторапливаться. Что сначала: аспирин или душ? Сначала побриться, а потом душ с аспирином, решил корреспондент и энергично направился в ванную комнату. Гостиница была так себе, дешёвенькая, но всё, что нужно джентльмену поутру здесь, слава богу, имелось. Наскоро ополоснувшись, проглотив таблетку аспирина прямо под прохладными струями освежающего душа и надев запасной костюм, Ричард, даже не позавтракав — его слегка мутило — направился в местное представительство «Associated Press». Да, ещё у выхода из гостиницы мальчишка-чистильщик ваксой надраил до блеска его походные репортёрские ботинки.
2
— Так вот ты какой, Ричард Воскобойникофф.
Оценивающе, даже с подозрением разглядывая вновь прибывшего сотрудника и без малейших признаков дружелюбия в голосе, произнёс Уильям Пикфорд.
Новый босс Ричарда Билл Пикфорд («Бульдог Билл» — так его за глаза называли сотрудники) принадлежал к репортёрам старой школы, можно даже сказать, к динозаврам, ещё к тем ребятам, которые не ленились своими руками грести на вёслах в открытом океане, преодолевая по волнам несколько опасных морских миль, чтобы первыми узнать новости, приходящие с пароходами из Европы. В это трудно было поверить, но Бульдог Билл начал свою журналистскую карьеру в Агентстве ещё до появления беспроводного радиотелеграфа! Наверное, поэтому всех молодых сотрудников он считал неисправимыми лентяями и бездельниками. А о выходках своего нового «работничка» в Японии он уже был изрядно наслышан, благо в гонконгском представительстве «Associated Press» имелся теперь уже не то, что беспроводной радиотелеграф, а настоящий телетайп! Новинка, изобретённая в 1930 году.
В кабинет Пикфорда заглянула миловидная молоденькая сотрудница, она быстро положила какие-то бумаги ему на стол, а на обратном пути, находясь уже спиной к боссу и, встретившись взглядом с Ричардом, скорчила шутливую гримасу, означавшую: «Как я тебя понимаю, парень, нас всех здесь тошнит от бульдога Билла, с его деспотизмом и мужланством. Этот старый пёс скорее сдохнет на своём рабочем месте, чем выйдет на пенсию». Всё это и ещё многое другое можно было прочесть в мимолётной, почти непроизвольной женской гримаске.
— Эсминец «Коннектикут» попал в шторм, поэтому в силу непредвиденных обстоятельств мне пришлось задержаться, сэр.
(Ричард должен был прибыть в Гонконг ещё два дня назад).
Пикфорд отложил бумаги, принесённые девушкой, и мрачно взглянул на молодого сотрудника.
— Эсминец «Коннектикут» пришвартовался в гонконгском порту вчера, ровно в 12 часов 32 минуты, — босс явно был раздражён и даже не пытался срыть этого. — Мальчишка! Я 52 года работаю на лучшее в мире информационное Агентство! И если у французского торгового представителя здесь, в Гонконге, сегодня ночью не встанет, то я узнаю об этом вторым, после его жены!
У Ричарда сильно засосало в желудке. А ещё он подумал о том, что в Иокогаме, если так разобраться, было совсем не так уж плохо. Бульдог Билл умел нагнать тоски на своих подчинённых. Но неожиданно настроение шефа сменилось на более деловитое и миролюбивое, как часто случается у подагриков.
— Ты мне нужен был вчера на митинге профсоюза докеров, — он бросил дорогую перьевую ручку фирмы «Parker» на стол. — Никто не может написать толкового репортажа о манифестациях больших социальных групп. Все воротят свои сопливые носы от выскочек профсоюзных лидеров, неграмотных рабочих агитаторов, одержимых коммунистов с их перекошенными яростью лицами. Мои чистоплюи никак не могут взять в толк, что настоящая жизнь бурлит сегодня именно там, в этом дерьме. И именно эта рабоче-крестьянская шваль определит ближайший ход истории. Все до сих пор наивно полагают, что нужно писать о воскресной игре в теннис шведского короля! Но при этом меня считают сумасшедшим ретроградом, которому давно место на свалке. Слепцы!
По всей видимости, бульдог Билл неплохо чувствовал, что о нём втайне думают и говорят за его спиной подчинённые. А ещё Ричард нашёл в его словах нечто общее с тем, что вчера говорил ему Джозеф Кроуз.
— Ты, я знаю, тоже вертелся в Иокогаме среди дипломатической сволочи и пил дорогой коньяк с самурайскими ублюдками в погонах, — он язвительно усмехнулся.
— Самурайские ублюдки в погонах предпочитают саке, — равнодушно заметил Ричард, — а насчёт дипломатической сволочи Вы абсолютно правы — эти, правда, любят хороший коньяк.