— Понятно, — сказал я. — Мне надо срочно идти.
— Ага, — сказала Анюта.
— Курьеры, курьеры, — сказал я. — Сто тысяч одних курьеров. Сейчас я вам скажу — познакомьтесь… Катя… Анюта… А вы хором скажете: «Никогда!»
— Катя, — сказала Катя и протянула руку.
— Анюта, — сказала Анюта. — Вы на него не обращайте внимания. Он каждый вечер такой, они все такие.
— Все — это я и еще двое приятелей. Мы очень популярны в узких кругах. Мы очень популярны среди Анюты, — сказал я.
— Значит, так, — сказала Катя. — Видите это здание?
— Ну и что? — сказал я. — Это школа, где я учился. Ну и что?
— Уже начался вечер. Сегодня вечер всех выпускников.
— Да знает он, — сказала Анюта. — Еще с утра заводится. Вы ненадолго. Полчасика, ладно? Алексей Николаевич, а меня без вас пустят?
— Пустят, — сказал я. — Через полчаса мы придем.
— Она могла бы меня и не разыскивать, — говорю я ворчливо. — Это же чистая случайность, что она меня разыскала.
— А она ничего!
— Она мой друг. У меня все друзья настырные.
— Слушайте… — говорит она. — Вы же все равно пойдете на вечер. Зачем вы себя обманываете?
Идем. Молчим.
— Случайность! — говорит она. — Вы знаете, что такое теория вероятности?
— Понятия не имею, — говорю я искренне.
— Ну вот!.. А ведь если человек есть, то вероятно и то, что два человека могут встретиться. В общем, нужно только, чтобы произошел перевес шансов в одну сторону, вызванный случайными причинами. Понятно?
— Ага.
— Бывает, шансов почти никаких, но ведь почти каждая встреча — это случайность. Случайная встреча — это такая, у которой нет никаких последствий. Тогда мы ее не замечаем, не помним. А если помним — это уже какая-то закономерность. Понимаете?
— С большим трудом. У меня всегда по физике была тройка, — сказал я.
— Напрасно, — сказала она. — Сейчас без физики не проживешь.
Откуда ей знать, дурехе, что сейчас без поэзии не проживешь! Была бы поэзия, а остальное приложится. Когда есть поэзия, люди горы сворачивают. И в области физики тоже.
— Откуда вы знаете физику? — спрашиваю я.
— Я знакома с одним крупным физиком.
— Их сейчас как собак нерезаных, — говорю я. — Молодой, старый?
— Моложе вас, но такой, знаете, — она неопределенно помотала рукой. — Не такой, как мы с вами… Сверхсекретный.
— Я же не спрашиваю фамилии!
— Я вообще.
Я повеселел. «Ни черта, — подумал я, — плохи его дела, если о нем так говорят».
— Катя, хотите я вам расскажу про случайную любовь без последствий?
— Только если про себя. С самого начала. Как все это случилось.
— Ну да, — сказал я. — Только про себя. Это случилось как удар грома.
Послышался удар грома.
Первые капли дождя упали на асфальт, и люди кинулись в подворотни. Я поспешил в подъезд.
И тут я увидел девочку. Я никогда не встречал таких. Она была моих лет. Лет шестнадцати. Блондинка с голубыми глазами. Как на картинке.
Девочка, стоявшая в подъезде, почувствовав мой пристальный взгляд, обернулась.
Она была не такая, как все. Все девочки, которых я знал, отворачивались, если на них смотрели.
Девочка смотрела на меня открыто и дружелюбно. Я хотел что-нибудь сказать, но не сказал. Девочка улыбнулась мне приветливо, вышла из подъезда и, спокойно перейдя под дождем улицу, скрылась в парадном противоположного дома. Я проводил ее взглядом, потом кинулся за ней вслед. Вбежал в парадное, но только услышал, как где-то хлопнула дверь.
Много дней я слонялся около подъезда, надеясь встретить ее еще раз, но девочка не появлялась больше. Наверно, она в тот раз вышла через черный ход.
Но однажды мама вошла в комнату и положила на стол портфель с чернильной кляксой и устало поправила волосы.
— Алеша, обедал? — спросила она меня.
— Ага.
— Устала. Шесть часов сегодня. Пятые классы самые тяжелые… За квартиру заплатил?
— Ага.
— Ага… — сказала она грустно. — До чего ты неотесанный. Вот что. Я сейчас пойду сдавать зачеты по языку — пойдешь со мной.
— Куда? — удивляюсь я.
— Пойдем к нашему Краусу на дом. Он австриец, преподает у нас на заочном. Два года всего, как приехал… переодень рубаху. Посмотришь на культурного человека. Хоть манерам поучишься.
Я поднимаюсь из-за стола.
— Чего это я пойду? — начинаю я бубнить.
Но с мамой разговоры были короткие.
Мы шли по переулку, булыжная мостовая которого убегала вниз под уклон. На одной стороне стояли деревянные дома среди деревьев, на другой — одинаковые четырехэтажные корпуса, покрытые розовой штукатуркой. Угловые балконы конструктивистского типа выкрашены в белый цвет.