И она упрямо тряхнула кудрявой головой.
Мы с Вилли в самом деле побрели в общежитие, деля на двоих его дождевик.
— Я уверен, — сказал Вилли немного невпопад. Мы только что перешли шоссе, и я неловко наступил в особенно глубокую лужу, так что кроссовки заново набрали воды и захлюпали. Но Вилли этого, кажется, даже не заметил. — Я уверен, — продолжил он, — что Алёна Алексеевна просчитала все варианты и другого выбора просто не было. Алёна Алексеевна не допустила бы…
— Слушай, — перебил я, — что ты заладил: Алёна Алексеевна то, Алёна Алексеевна сё, вскакиваешь при ней, краснеешь. Ты влюбился, что ли? Так она лет на десять тебя старше, наверняка замужем, и вообще ты для неё ещё сопля. Слышал, как она… — Тут я выпрямил спину и, мне показалось, очень похоже изобразил мурлыкающие интонации Алёны: — Мальчики, идите домой, утрите носики.
Вилли остановился и вытолкнул меня из-под дождевика.
— Знаешь, Ёжик, — сказал он, при этом его мокрые уши горели огнём, я почти видел, как от них шёл пар, — ты — дурак.
Развернулся и пошёл в общагу быстрым шагом.
Я остался стоять под струями холодного осеннего дождя, совершенно с ним согласный.
Глава 3. Помидорка
Когда я, насквозь промокший, добрался до нашей с Вилли комнаты, он сделал вид, что не знаком со мной.
Я снял с себя мокрую одежду, залез под душ, но долго там не продержался — голова закружилась. Кое-как вытерся, пошёл в комнату и залез в постель. Помню, смотрел из-под одеяла на читающего Вилли и думал, что надо бы как-то попросить у него прощения, потому что виноват. В чём конкретно, я к тому моменту уже позабыл — в голове всё перемешалось, как будто мозги взболтали ложечкой. Ухватишь одну мысль, думаешь её, а она — раз — и оборвалась, перед тобой уже другая… Потом мне стало казаться, что Вилли обрастает шерстью и превращается в зверя, в огромного чёрного пса. Он скалился, рычал, а у меня не было ни защитного костюма, ни электрошокера или плети, с которыми зоотехники, вроде Савы, обычно входят к крупным животным.
Выплыл я из кошмара, когда почувствовал прохладную руку на лбу.
— Ах, глупый Ёжик, — сказала Маша ласково, — зачем же ты под дождём бегал? Просыпайся, я тебе чай с малиной сделала.
— Это я виноват, — сказал Вилли, — оставил его без куртки. Он меня дразнил.
Я открыл глаза, приподнял голову:
— Нет, я и без этого был уже мокрый с самого утра. Со мной всё в порядке, проспал только весь вечер.
Маша всё-таки заставила меня напиться чаю прямо в постели. Утверждала, что её бабушка варит особенное варенье из особенной малины, которая растёт только у них на даче и больше нигде. Моя бабушка варенье варит не хуже, но спорить про такое глупо, согласитесь. Чай, как по мне, был чересчур сладкий, но я подчинился. Вскоре пришли близнецы и принесли пирожков со шпинатом, Вилли сделал бутерброды с колбасой, сыром и огурцом. И в общем, собралось что-то вроде вечеринки вокруг постели «больного».
Анка и Ксанка рассказывали про своего доктора Павла Осина, какой он замечательный, знающий и весёлый. Он провёл почти два часа в третьем блоке, помогая Алёне с енотами, а близнецы оставались у себя за старших. У них в блоке были обычные лабораторные животные: мыши, крысы, морские свинки и кролики — никаких оборотней.
— Как там всё прошло, в третьем? — спросил у них Вилли, покраснел и покосился на меня. Я сделал вид, что ничего не замечаю.
— Павлуша сказал, что непросто. Тем более что теперь и вторая енотка под подозрением, — ответила Анка.
Ксанка добавила:
— Ещё он вашу Алёну нахваливал, какой она грамотный специалист и как всё чётко сработала. Кажется, он в неё влюблён.
Вилли смутился ещё больше.
— Ну, Алёна Алексеевна в самом деле отличный специалист, — сказал я, — разве поставят плохого доктора на блок с оборотнями?
Все со мной согласились, и разговор перешёл на другое.
— Как хотите, а вы всё-таки должны рассказать нам про вашего гризли, — сказала Маша. — Сегодня после обеда меня послали с бумагами из лаборатории на административный этаж, и я слышала, как в кабинете Медузы профессор Громов и профессор Сухотин кричали друг на друга и на неё из-за этого медведя.
— Что за ерунда? Почему именно из-за медведя? — удивился я.
— Серьёзно, так и было. Там целая толпа собралась у кабинета, и одна девочка, секретарь, рассказала мне, что за медведя Контора заплатила круглую сумму и ещё неизвестно, когда будет следующий. Поэтому все и ругаются. А ещё слышала, что он проблемный, это правда?