добавлением новых разрушительных лекарственны болезней. Когда эта зловредная практика
вошла в обычай и стала неуязвимой для предостережений здравого смысла, то и св.
вышеописанное стало очень простым делом.
И, тем не менее, всем этим вредным процедурам обычный врач старой школы может найти
объяснения, хотя они и основываются только на далеко идущих выводах его книг и учителей
или на авторитете того или иного признанного врача старой школы. Даже самые
противоестественные и бессмысленные методы лечения обретают, таким образом, оправдание и
защиту — пусть же их ужасные последствия сами громко свидетельствуют против них. Только
старый врач постепенно, после многих лет злодеяний, осознает вредный характер своего так
называемого искусства и более не лечит даже самые серьезные заболевания никакими
средствами, более сильными, чем сок подорожника, смешанный с клубничным сиропом (то
есть не лечит ничем), так что погибает наименьшее число пациентов.
Это неизлечивающее искусство, в течение многих столетий полновластно распоряжавшееся
жизнью и смертью пациентов по своему усмотрению, оборвало жизни в десять раз большего
количества людей, чем самые кровопролитные войны, сделавшее миллионы пациентов более
больными и несчастными, чем они был под действием их исходных болезней, это и есть
аллопатия. Во введении к прежним изданиям этой книги я детально рассматривал эту
систему медицины. Теперь я остановлюсь лишь на её прямой противоположности,
истинном
искусстве
врачевания, открытом
мной
и
теперь
несколько
более
усовершенствованном. Приводятся примеры того, что, самые поразительные исцеления
прошлых времен обязаны гомеопатическим лекарствам, найденным случайно и вопреки
господствовавшим тогда методам терапии.
Что же касается последней системы (гомеопатии), то она полностью отличается от только
что рассмотренной. Она может легко убедить каждого здравомыслящего человека, что болезни
не вызываются каким-либо веществом, какой-либо остротой, то есть каким-либо болезнетворным
веществом, но являются исключительно духовными (динамическими) повреждениями духовной
силы (жизненного принципа), оживляющей тело человека. Гомеопатия знает, что исцеление
может быть обусловлено только реакцией жизненной силы, направленной против правильно
выбранного и назначенного внутрь лекарства, а скорость и надежность исцеления
пропорциональны тому, в какой мере жизненная сила сохранилась у больного. Поэтому
гомеопатия избегает всего, хотя бы в малейшей степени ослабляющего больного2, и насколько это
возможно, — того, чтобы причинить боль, поскольку боль также подтачивает силы, и поэтому
применяет для лечения ТОЛЬКО те лекарства, силу которых изменять и нарушать (динамически)
состояние здоровья она знает безошибочно, и из них отбирает единственное, патогенная сила
которого (его лекарственная болезнь) способна устранить естественную болезнь благодаря
своему подобию (similia similibus), и назначает его в простой форме, только редкими и
мельчайшими дозами, столь малыми, что не причиняя боли и не вызывая слабости, они вполне
достаточны для того, чтобы достичь результата — устранения заболевания; он достигается без
малейших вреда, ослабления или мучений пациента, естественная болезнь изгоняется, и пациент,
даже уже в начале периода выздоровления, обретает силы и тем самым излечивается —
кажется, что это происходит легко, но в действительности, требует многих усилий и раздумий.
Они, однако, не пропадают даром, так как в течение короткого времени пациент, не подверга-
ясь страданиям, достигает состояния совершенного здоровья, и поэтому гомеопатия является
спасительным и благословенным делом.
Таким образом, гомеопатия является совершенно простой медицинской системой, неизменной
в своих принципах и практике, которые, как и лежащая в их основе доктрина, при правильном
понимании, будут найдены завершенными (и поэтому применимыми в деле лечения). Все, что
является абсолютно чистым в теории и практике, должно быть самоочевидным, а все врачи,
отступающие и соскальзывающие к зловредному рутинизму старой школы, столь же
противоположного гомеопатии, как ночь дню, должны прекратить расхваливать свое