Часть первая
На палубе корабля, на натянутыми веревками тюках сидел, обняв колени, маленький мальчик, лет пяти-шести, с необычный для местных пассажирах внешностью. Ветер взъерошил и так растрепанные волосы золотистого оттенка, огромные голубые глаза смотрели на окружающих с интересом и легким испугом. Все вокруг уже собирали свои пожитки, готовясь сойти на берег, а отца все еще не видно.
Мальчик опять оглянулся в сторону привычных ему нескольких европейцев, в надежде, увидеть папу, когда на его плечо опустилась тяжелый ладонь:
— Идем, Йоичи.
Он сначала даже не узнал в этом незнакомце в темных одеждах своего отца, которого привык видеть в обычных для него европейских одеяниях. Переодевшись, его папа как будто стал одним из тех черноволосых людей, пугающе похожих друг на друга. Мальчик испуганно схватился за его руку, боясь потерять отца в огромной толпе близнецов.
Отец посадил его в странную коляску, в которую вместо коней был запряжен один из пугающих близнецов.
— Вот эта коляска, — объяснил ему папа, — называется рикша. Запомни, Йоичи, потому что тебе теперь придется изучать мой язык.
Мальчик кивнул и задал совершенно другой вопрос:
— Папа, а это место, куда мы идем, далеко? Очень-очень далеко?
— Да, сынок.
— Тогда… Тогда мама уже там? Она ждет меня? — он с надеждой посмотрел на отца.
Мужчина на минуту нахмурился, и ответ вышел резким:
— Нет.
— Но ты сказал, что мама ушла. В очень далекую страну. И мы пришли в очень далекую страну. Значит…
— Йоичи! — в голосе отца не было ничего пугающего, но несмотря на это, мальчик испуганно вжал голову в плечи. — Да, я сказал, что твоя мама уехала в далекую страну. Но эта страна не в нашем мире. А в мире духов.
Йоичи опять ничего не понял, но перестал задавать вопросы и в скором времени измученный долгим морским путешествием уснул.
Дом, в которой они пришли, не был похож на их дом. Тут все было иначе, даже пахло по-другому. Дверей не было. Йоичи сильно удивился, когда часть стены отъехала в сторону, пропуская их. Отец приказал ему разуться и сам тоже снял странные обуви с ноги. Мальчик снял ботинки, хватаясь за стену, чтобы сохранить равновесие и с изумлением обнаружил, что стены из бумаги.
Какие-то люди бежали навстречу им, говоря на странно — пугающим языке, кланяясь им. Потом они вошли в одну из комнат, где сидел хмурый старик. Отец поклонился ему. Старик молча оглядел их, особенно долго задерживая взгляд над Йоичи и спросил папу о чем-то на этом странном незнакомом языке. Он ответил, и мальчик ничего не понял, кроме своего имени. Старик пугал. Мальчик попытался было схватить папу за руку, ища в нем поддержку, но он резко отдернул ладонь и оттолкнул прижавшего к нему мальчика. Он никак не ожидал такого, растерянно глядя на отца, пытаясь понять, где он допустил ошибку, за что папа так наказывает его. Обида на незаслуженное обращения заполнила глаза слезами. Старик сквозь зубы выплюнул:
— Гайдзин¹.
Отец резко обернулся и вытолкнул Йоичи из комнаты. Он потом узнал, что этот хмурый, пугающий старик — его дед, отец папы.
Этот новый мир сначала пугал Йоичи своими странностями. После визита к деду, его поручили заботам старенькой женщине, которого отец звал «окасан». Папа объяснил ему, что это значит «мама», а ему следует звать ее «соба», то есть, «бабушка». Бабушка Йоичи в отличие от деда мальчика не оттолкнула от себя, а наоборот, после короткого разговора с сыном, обняла внука и долгое время что-то причитающе говорила, гладя его по голове.
В этом новом мире все было по-другому: и одежда, в которую его одели — он часто спотыкался и путался в широких штанинах местных брюк — хакама, пока не наловчился. И убранство дома, где к великому удивлению не было ни стульев, ни стола, а на полу вместо привычных ковров были циновки. Эти циновки назывались татами и Йоичи очень скоро выяснил, что тот странный запах, которого он почувствовал впервые войдя в дом, исходил из тростника игуса, из которого и делали татами. Но самый большой шок для мальчика оказался баней. Первый раз влезая в деревянную бочку под названием офуро, он вылетел оттуда воплем ошпаренного и отказывался залезать обратно, пока на их с соба голоса пришел отец и узнав причину шума долго хохотал. После чего, слуга с священным ужасом в глазах, притащил пару ведер холодной воды и разбавил горячую воду в офуро. А что оставалось делать, если Йоичи не привык купаться в почти кипящей воде?
Постепенно все привыкли к нему и перестали пялиться и шептаться у него за спиной. Йоичи же, хвостиком следуя за бабушкой, изучал этот дивный и новый мир, делая успехи в общении с местными.