После ужина отец приказал приготовить для Самвела одну из своих лучших палаток.
– Мою постель пусть устроят там же, – вмешался Артавазд.
– Я не разлучу тебя с Самвелом, милый Артавазд, – успокоил его князь, обнимая юношу.
Ваган назначил было сыну особых слуг, приказав, чтобы они неотлучно были при нем. Но Самвел отказался, сославшись на то, что он привык к своим слугам, которые знают все его привычки.
– У тебя очень мало слуг, Самвел, – заметил отец. – По персидскому обычаю, ты, по меньшей мере, должен иметь сто-двести слуг, иначе тебе не подобает показываться где-либо. Завтра ты должен навестить дядю Меружана, а также некоторых из персидских полководцев. Разве можно к ним являться с такой ничтожной свитой?
– У меня было много слуг, отец, – сказал Самвел с напряженной усмешкой, – но большую часть из них я потерял в дороге. Я выехал из дому с тремястами слуг, а теперь осталось всего сорок человек.
– Я восполню это число, – сказал очень удовлетворенно отец. – Ты должен вести образ жизни, подобающий достоинству твоего отца и твоего рода.
– А я могу и в сопровождении двух слуг явиться к Меружану, мне много людей не надобно, – наивно вмешался в разговор юный Артавазд.
– Ты можешь отправиться и один, – улыбаясь сказал ему князь. – Ты еще молод. Вот когда подрастешь и станешь таким, как Самвел, тогда заимеешь много слуг.
Весь стан уже спал глубоким сном. Фонари погасли, и только в шатрах некоторых полководцев еще виднелись огни. Самвел встал и, пожелав отцу спокойной ночи, отправился в приготовленную для него палатку. Поцеловав руку князя, за ним последовал юный Артавазд. Для старика Арбака была приготовлена отдельная палатка рядом с палаткой Самвела. Там же расположились и остальные спутники Самвела.
Самвел немедленно разделся и лег. Мягкая постель располагала к сладкому сну, но он долго не мог заснуть. Он ворочался с боку на бок и тихо вздыхал. Рядом лежал юный Артавазд. Он тоже не спал, и тоже был неспокоен.
– Ты очень неосторожен в словах, Артавазд, – заметил ему Самвел.
– Не беспокойся, я свое дело знаю! – ответил хитрый юноша.
Самвел снова замолчал, но сон бежал от него. А в это же время мучился от бессонницы в своей постели другой человек – его отец…
II. Необычайное жертвоприношение
Затем начали (Меружан Арцруни и Ваган Мамиконян) в стране Армянской разрушать церкви, молитвенные места христиан во всех местах провинций Армении и в разных странах.
Фавстос Бузанд
…И если где-либо находил (Меружан) книги, то сжигал.
Мовсес Хоренаци
Всю ночь Самвел провел в лихорадочной тревоге. Он заснул лишь на заре. Но сон его длился недолго – его рано разбудила болтовня Артавазда.
– Вставай, такое ли время, чтобы спать! – сказал тот, подшучивая как обычно. – Вчера в темноте мы ничего не разглядели. Сейчас взошло солнце и открыло чудесные картины, на которые можно заглядеться и ужаснуться…
Еще до восхода солнца он несколько раз высовывал голову из палатки и разглядывал окрестности.
Самвел открыл сонные глаза, но ничего не увидел, так как занавеси палатки были спущены. Внутри царила еще темнота. Артавазд соскочил с постели и приподнял полу занавеси. Нежные лучи солнца сразу наполнили палатку приятной теплотой.
Вскоре вошел юный Иусик, верный слуга Самвела, и стал убирать постели. Даже этот когда-то беззаботный юноша, под влиянием тяжелых событий и обстоятельств, совершенно утратил свою обычную веселость. Бывало, каждое утро, когда он являлся к своему господину, у него было припасено какое-нибудь веселое известие или остроумная шутка, которыми он разгонял грусть Самвела. В это утро он вошел унылый и искоса взглянул на Самвела, желая удостовериться, в каком настроении его дорогой господин. Затем молча взялся за свое дело. «Опять бледен… опять сердце его неспокойно…» – подумал Иусик и сам опечалился. Окончив свое дело, он молча удалился.
Вошел старик Арбак и, пожелав доброго утра, сел в стороне. Вид у него был печальнее, чем когда-либо.
Самвел уже умылся и оделся, когда старик сообщил ему, что князь Ваган несколько раз присылал людей осведомляться: проснулся ли молодой князь.
– Что ему нужно от меня в такую рань? – спросил Самвел.
– Завтракать приглашает, – добавил старик. – Они люди военные, рано встают и рано едят. Мы должны приноровиться к их обычаям.
– Хорошо, если бы нам сюда подали чего-нибудь.