Так сидел он в раздумье, насупившись, когда в приемной раздался топот тяжелых шагов, распахнулась дверь и в комнату вошел Самвел. Оруженосцы, шедшие за ним, стали по обе стороны двери.
– Добрый вечер, дорогой Арбак, – весело сказал Самвел, подойдя к старику и положив руку ему на плечо. – Давно меня ждешь?
Веселое настроение молодого князя несколько рассеяло грусть старика. Подняв отяжелевшую голову, он спросил:
– Почему ты так запоздал?
– Не легко расстаться с дорогими, близкими сердцу друзьями, почтенный Арбак. Ели, пили, обнимались, попрощались было, а потом опять сели, опять попрощались – так день-то незаметно и пролетел, и солнце закатилось.
Повелительным жестом Самвел приказал оруженосцам удалиться. Они, поклонившись, ушли.
Вошел Иусик и встал у дверей.
– Ну, что, Арбак, был ты у моей матери? – спросил Самвел, устало растягиваясь на диване.
– Был два раза, – ответил старик.
– Нет, три, – поправил его Иусик.
– Да, прости господи, три раза… – сказал старик, бросая недовольный взгляд на юношу. – Один раз утром, один раз в полдень…
– И один раз вечером, – докончил за него, смеясь, Самвел.
– Да, и один раз вечером, – повторил старик, не понимая, чем вызван смех Самвела.
Самвел, слегка возбужденный выпитым вином, был в шутливом настроении. Обычно он никогда не подшучивал над стариком, так как очень уважал своего воспитателя. Заметив, что огорчил старика, он перестал смеяться и очень серьезно спросил:
– Значит, ты был у моей матери? Расскажи же, как она готовится к моему отъезду? Завтра утром я непременно должен выехать, непременно…
– Княгиня тоже хочет, чтобы ты выехал завтра утром.
Арбак поднялся со своего места, подошел к Самвелу и сел возле него на ковре, чтобы легче было разговаривать.
– К твоему отъезду, по велению твоей матери, все готово. Сопровождать тебя будут пятьдесят юношей в серебряной вооружении, все на конях одинаковой серой масти. Двадцать буланых мулов повезут палатки, провиант и одежду. В княжескую колесницу запрягут двух белых мулов; позади поведут двадцать коней буланой масти. Княгиня сама выбирала из собственного хранилища драгоценную сбрую для этих коней. Кроме пятидесяти молодых телохранителей, с тобой отправятся семь оруженосцев, семь сокольничих, семь псарей и два повара. Вина, всевозможные напитки и разные сладости, как полагается, уложены в особых ларцах. Забыл сказать, что среди пятидесяти телохранителей будет один, который понесет княжеское знамя, и отряд литаврщиков и трубачей.
Перечисляя все это, Арбак не ошибался, так как держал в руке записку. Когда он кончил, Самвел заметил:
– Очень торжественно, но довольно неудобно!.. Я бы предпочел легкий отряд из вооруженных всадников.
– Княгиня желает, чтобы твоя свита соответствовала блеску имени твоего отца и твоего имени, – ответил старик тоном, в котором было заметно глубокое недовольство.
– А кого она выбрала из моих людей?
– Никого. Она предоставила это тебе; можешь взять, кого хочешь.
– А ты поедешь со мною, дорогой Арбак?
– Разве Арбак когда-нибудь отпускал тебя одного? Арбак голову свою сложит на твоем пороге! – Старик указал на порог комнаты Самвела.
Юный Иусик стоял у стены и сверкающими глазами смотрел то на своего господина, то на старика Арбака. Он беспокоился. Ему хотелось знать, возьмет ли господин его с собою? Радость его была безгранична, когда Самвел, обратившись к Арбаку, сказал:
– Я благодарен матери, что она предоставила мне выбор. Я возьму с собою всех своих людей. Распорядись, дорогой Арбак, чтобы к утру все были готовы.
– Я уже распорядился! – ответил старик.
Тут Иусик, сильно краснея, выступил вперед и пробормотал:
– У меня просьба к моему князю.
– Какая?
– Лошадь моя прихрамывает после того, как ее подковали.
– Арбак прикажет дать тебе другую из моей конюшни по твоему выбору.
Лицо юноши засияло от восторга.
Арбак поднялся.
– Куда ты? – спросил Самвел.
– Еще много дел… пойду распорядиться.
– Спасибо, дорогой Арбак. Я должен выехать рано утром!
Старик многозначительно покачал головой и, не оглядываясь, вышел из комнаты.
После его ухода Самвел еще больше, повеселел. Подготовка к путешествию, хотя и не вполне, но в некоторой степени соответствовала его планам. Он не ожидал, что мать позволит ему взять с собой своих людей. А их было больше, чем тех, кого назначила она.
Самвел ходил по комнате, усиленно потирая руки и делая в уме расчеты. Иусик, пользуясь хорошим настроением князя, осмелел и решил обратиться к нему с новой просьбой. Однако на сей раз он колебался, и бойкий язык его, никогда не нуждавшийся в словах, на этот раз не повиновался ему. Сконфуженно опустив голову, он переминался с ноги на ногу и уже несколько раз почесывал затылок: «Сказать или не сказать?»