Снова зазвонил стационарный телефон. «Влад!» — мелькнула безоговорочная мысль, и Лена метнулась обратно в прихожую.
— Да?
— Зайчонок, — наконец она действительно услышала мужа. Но это не обрадовало Лену. Его голос, наполненный тем же страхом и паникой, как голос матери, её напугал. — Зайчонок! Быстро одевайся, и дуй к матери…
— Но, Влад!
— Ты смотрела телевизор?
— Только собиралась, но позвонил ты.
— Можешь и не смотреть… Программы ни одной нет. На город что-то надвигается с юго-запада. Областная телевышка уже пропала. Говорят, это похоже на туман. И, в нём всё исчезает. — Влад замолчал. Но прежде чем Лена закричала в трубку, испугавшись, что пропала не вышка, а её муж, он снова заговорил, — Я люблю тебя, Зайчонок! Поторопись, ради меня…
— Я сейчас же, Влад! Я… тоже тебя люблю!
Потом, уже торопливо натягивая джинсы и первую попавшуюся на глаза рубашку, Ленка подгоняла себя, ежесекундно слышала в своей голове голос мужа, перемежавшийся с гудками отключившейся связи. Обувшись в спортивные тапки, взяв деньги и ключи, она выбежала в подъезд. С того момента, как она завершила разговор с мамой, прошло не так много времени, но Лену встретила почти могильная пустота и кладбищенская тишина. Где-то наверху мяукал котёнок. Открытые двери соседских квартир пугали до дрожи. Где-то нёсся белый шум включенного телевизора. Словно Москва устроила профилактику телеканалов. «А есть ли она ещё, Москва?» — с внезапным безразличием подумала девушка. Плохо помня географию, сейчас она не могла сообразить, в какой стороне от Оскола находиться Москва. Не на юго-западе ли, откуда сейчас шёл туман?
Она кинулась вниз по лестнице, но остановилась в пролёте. Мяуканье брошенного котёнка не давало ей просто так уйти. Честно говоря, она никогда и не испытывала нежных чувств к этим комкам шерсти, но вряд ли она могла бросить здесь живое существо. Проклиная себя за такую слабость, Ленка развернулась и большими, через ступеньку, шагами понеслась наверх, ориентируясь на мяуканье. Без размышлений вбежала в чужую квартиру. У порога едва не упала, споткнувшись о роликовый конёк, брошенный в коридоре вместе со всеми вместе с остальными брошенными в спешке вещами.
— Кис, кис, кис! — позвала она всё ещё плачущего малыша, — Ну, где же ты, глупыш? Кис, кис…
Только осмотрев полквартиры, девушка смогла, наконец, найти беднягу. В большой картонной коробке в зале возле батареи. Лена не заметила её сразу, потому, что поверх неё кто-то кинул покрывало. Откинув его, и заглянув внутрь, Лена невольно улыбнулась. На дне картонного «домика», на куче тряпок сидел рыжий в белую полоску котёнок. Что-то похожее показывали в рекламе «Вискас» для котят.
— Вот где ты, маленький! — проговорила Лена, присаживаясь, чтобы взять котёнка на руки. В ответ он что-то мяукнул. И в этом его писке взбудораженному мозгу Лены послышалось нечто вроде: «Наконец-то ты нашла меня, дылда здоровая!». Она хихикнула.
— Поговори мне ещё! — фыркнула она и поднялась на ноги. И её взгляд остановился на картине, открывавшейся из чужого окна. Поверх улиц загруженных людьми, длинными вереницами двойного ряда автомобилей и автобусов, расстилалось безбрежное голубое небо весеннего дня, пронизанное лучами солнца. Но, вдалеке, там, где в хорошую погоду виднелось окончание юго-западных микрорайонов, переходившее в дорогу на ОЗММ и ГОКи сейчас царила пустота. Абсолютная. Вряд ли Лена до сих пор представляла себе, как выглядит ничто, и вот только теперь она это поняла. Это выглядело, как белый лист бумаги. Если смотреть на него и только на него, в конце концов, ничего больше не остается. Видишь только этот абсолютно чистый белый лист, на котором нет даже дефекта бумаги, чтобы зацепиться глазу. Всё белое, и больше ничего…
— Ой, — вырвалось у Ленки, когда котёнок укусил её за большой палец. Возможно потому, что ему стало скучно, а может быть, он захотел есть. — Вискас, что ты делаешь?! — возмутилась она и легонько стукнула обидчика по загривку, — Хотя ты прав, нам нужно торопиться. Но не могу же я нести тебя просто в руках…
Она осмотрелась. И ей на глаза попалась брошенная женская сумка. Небольшая такая, похожая на круглую коробочку с крышкой. Это вполне могло подойти. Посадив малыша в сумку, предварительно вытряхнув из неё всё не нужное, Лена кинулась к выходу.
Около пяти минут потребовалось ей, чтобы спуститься на первый этаж. Едва открыв подъездную дверь, она едва не оглохла. Казалось, что сам воздух издает ту тысячу звуков, что оглушили её в следующее мгновение. Отчаянные крики людей, гудки автомобилей. Захотелось вернуться домой, закрыть дверь, и сидеть там, ожидая, что вечером с работы придёт Влад. Но, вызвав в памяти слова мужа и видение белого ничто, Лена заставила себя идти.
— Лена! Иди к нам! — закричала тётя Настя из окна шестёрки, безнадёжно застрявшей в потоке машин пытавшихся выехать из двора. Она шагнула было на зов, но остановилась. По крайней мере, здесь и сейчас воспользоваться транспортом не имело смысла. Из сумки на бедре пискнул котёнок, одобряя её мысли.
— Правильно, Вискас, нам нужно идти пешком, — проговорила Лена вслух, и, отрицательно покачав головой в ответ на приглашение женщины, торопливо зашагала в сторону гаражей, надеясь, что скорость движения тумана всё же меньше скорости среднего пешехода…
Сколько ей потребовалось времени, чтобы перебраться через мост на центральную улицу, она не знала. Ей просто не с чем было сравнить. Разве что с будильником. За то время пока она шла до улицы Ленина, стена тумана приблизилась к Микро настолько, что в белом месиве, как в болотной трясине, начали торопливо исчезать крайние дома. И всё это выглядело крайне жутко. Белая густая краска, заливавшая мир, как пустой аквариум между дном-землёй, и верхом-небом. Паника людей усиливалась, не думая прекращаться.
Когда туман только-только возник в пределах видимости с моста, люди, даже мужчины, начали кричать. Более нервные, потеряв терпение ползти в хвосте медленной гусеницы, состоявшей из беглецов с их скарбом, который почти каждый успел взять, оставляя квартиру, начали интенсивно проталкиваться вперёд, скидывая вниз, всё, что мешало им это делать. «За борт волнующегося моря бегущих крыс» летели чемоданы, сумки, какие-то узлы, рюкзаки и даже сложенные лодки вместе с телевизорами ноутбуками.
— Мяу! — подал голос изумлённый Вискас, с любопытством выглядывая из открытой сумки.
— Точно малыш, и я никогда не думала, что перед лицом такой жути, люди окажутся способными спасать ещё что-нибудь, кроме своей собственной жизни.
Какая-то женщина рядом испуганно взглянула на говорящую Ленку и торопливо притянула к себе большую дорожную сумку. Кто-то, кого она при этом задела вскрикнул, следом заплакал ребёнок, и толпа тут же пришла в движение. Из её движущегося чрева вырвались два мордоворота — «вещевые инквизиторы». По их скорому и безжалостному приговору виновная сумка, без сострадания выдернутая из рук хозяйки, полетела за перила моста.
Лена поспешила дальше. Лавируя меж людей, она с глупой усмешкой на губах вспоминала слова мужа о том, насколько ловко у нее, получается, двигаться в базарной толпе. А чем это не базар? Базар, где торгуют своей жизнью…
Лишь при спуске с центральной улицы города, ближе к мосту через реку Оскол идти стало чуть свободнее. Люди, как тараканы рассасывались по всем улочкам, способным вместить их численность. Заметив поток людей в направление к кинотеатру Октябрь, Лена сообразила, что они хотят, пройдя частный сектор, выйти на дорогу к ОЭМКа. Одно только… Им бы это не помогло. Если куда и следовало идти, так это в сторону Северо-восточных микрорайонов. А там, за ними идти на Лопыгинскую дорогу. Стараясь уходить дальше от города.
Не смотря на календарный май, жарило невероятно. Лена взмокла настолько, что лёгкая рубашка и джинсы стали казаться меховой шубой. Сбиваясь с шага на бег, девушка вытащила рубаху из джинс, и завязала её под грудью.
— Мяу! — возмутился её бесстыжести Вискас.
— Помолчи! — одёрнула его Ленка. — Я, между прочим, тебя несу, и мне очень жарко. Так что, если тебя что-то не устраивает, иди сам, — она сделала жест, словно собирается высадить Вискаса из сумки. Испугавшись, котёнок спрятался в глубине коробки. Ленка рассмеялась. Пожалуй, это было самое весёлое в творящемся вокруг сумасшествии. Правда, нельзя считать нормальными, её переговоры с котёнком. И всё же лучше с ним, чем с этими бледными панически тенями, которых она видела по обе стороны дороги. Люди бежали.