— Да, — ответила я.
Ничего не поняла.
Я бывала на подписаниях договоров, но такое встречала впервые.
Они что собрались инвестора охмурять?!
Гипнотизировать?
Что вообще происходит?
Мы вышли на втором этаже. Клином шли по коридору к конференц-залу. И я заметила, как работники раболепно кланялись… Кланялись подхалимно! Екатерине и Любомире улыбались. Одни мужчины, женщины только мы.
Открылась дверь в большой зал. Полупустой. Стоял стол посередине, за ним трое мужчин. Охрана переговорщиков стеной выстроилась за их спинами.
— Любезный, Иосиф Львович, — промурлыкала Екатерина, — простите, что заставили вас ждать.
Начальница подошла к седому хмурому старику. Тот поднялся на ноги и вынужден был поцеловать женщину. Хотя изначально пытался ей сунуть руку для приветствия.
Расселись. Начался разговор.
Я сути почти не улавливала. Вроде и говорили женщины чётко, но о чём, понять было сложно. Во-первых, они говорили, как ласкали. Точно гипноз. Во-вторых, употребляли очень много экономических и юридических терминов, словно соревнуясь с мужчинами в знаниях.
В глаза, как и было велено, я не смотрела мужчинам. Отметила, что костюмы дорогие, руки ухоженные. Кольца на пальцах из золота, с драгоценными камнями. Парфюм обалденный.
Лысый тяжело дышал. Вначале я подумала, что у него астма или что-то в этом роде, но потом поняла, что он так воздыхает от вида нашей… нашей Любомиры.
Тот, которому улыбалась Марта, курил. Ему было плохо без сигареты, и он нервничал… А может, и не сигарету он хотел. Блондин седой был наркоманом. Он потел.
А вот этот Иосиф Львович оказался крепким орешком, которого Катя колола около часа. Он отвлекался часто на телефон, не понимал, что происходит. Пункты договора опускались один за другим. Два его партнёра соглашались. Ставили галочки.
Шуршали бумаги, потому что у Екатерины были готовы наши договоры.
Что… Что это было?!
Мне самой минут через сорок дурно стало, так начальница с дочкой давили на собеседников. Мужчины вообще не выдерживали. Вскоре стали появляться смешки, это Марта лукаво что-то вставляла в разговор и вытягивала всё на лёгкую беседу.
Она вытащила из разговора наркомана и предложила ему выйти. И он пошёл с ней. Освежиться и покурить.
Лысый растворился в Любомире.
Вот так работала эта компания. Люди, похоже, не поняли, как всё подписали.
Я так и не подняла глаз, шла за начальницей. В столовой организовали фуршет. Марта и я были приглашены.
Степан Петрович в обществе иностранных гостей приветствовал наших подопытных у шведских столов. Играла живая музыка, официанты разливали вино.
Обстановка медленно разряжалась. Люди общались, вино пошло хорошо.
И, казалось бы, переговоры закончились, можно и выдохнуть, но в ресторане была странная атмосфера, как будто всё это сон.
Я не удивлюсь, если на следующий день партнёры фирмы будут в шоке от того, что подписали, и начнут выяснять отношения.
Насколько меня это всё касалось?
Я не понимала. Как приклеенная, хвостом следовала за Екатериной Евгеньевной и в себя прийти не могла.
Странная фирма, неожиданные дела…
Секта? Гипнотизёры и медиумы? Шарлатаны?
Чёрт бы подрал! Именно так действовал Гоша Дрёма!
— Тебе что, плохо? — Марта удивлённо уставилась на меня добрыми голубыми глазами. Замечала, что она попечительски ко мне относится.
— Воздуха не хватает, — соврала я.
Хотя может, и не соврала, хотелось выбежать из здания и глотнуть морозного воздуха.
— Сходи. Подыши. Ты не беременна?
— Нет, — улыбнулась я и поспешила уйти с фуршета.
Прошла мимо охраны, которая мне улыбалась. Из главного входа вышла и встала на крыльце. Решила, что буду стоять, пока не продрогну и не приду в себя.
Недалеко за оградой ездили машины по широкой улице, ходили люди. Я успокаивалась.
Какая мне разница, как здесь начальство работает. Они наверняка все риски просчитали, и, если будут претензии к ним, они их решат. Видно же, что не первый раз так ведут переговоры.
Нос замёрз первым, потом ноги в туфлях. Я достала телефон. Отключила звук и вибрацию на переговорах. А теперь обнаружила пять звонков от воспитательницы группы Иринея.
Ахнув, срочно перезвонила.