— Что же делать? — вскрикнула подруга, а магические звери заверещали.
— Не знаю, — честно призналась я. — Вся надежда на тетю Лижбет.
— Лучше с директрисой Эндрю посоветуйся, — предложила Вилка, а я задумалась и решила устроить мозговой штурм.
Я едва дождалась субботы, потому что именно в полдень выходного дня намечался женсовет.
Заседание женского клуба было решено провести в доме тетушки Лижбет. В уютной гостиной разместились четыре дамы и одна горгулья. Матюша, раскусив, что мы что-то замышляем, последовала за нами с Вилкой, переместившись ровно в полдень в гостиную. Полчаса нам пришлось успокаивать тетю, убеждая, что это не призрак ее давно почившей зловредной свекрови, а вполне себе живое и очень милое магическое животное. Матюша старательно улыбалась, демонстрируя редкие широкие зубы, но тетушка зверскому обаянию не поддалась и приказала «монстре» занять дальний угол. Только пироги с укрепляющей нервы настойкой помогли нам успокоиться и наконец-то приступить к обсуждению главной темы.
— Правильно ли я понимаю, Элиска, что ты упустила завидного жениха? — прищурилась тетя Лижбет, словно заправский дознаватель.
— Жениха я еще не упустила, папенька не позволит, а вот с Амадором мы расстались, — честно призналась я и добавила: — Временно. Он сперва хочет расторгнуть помолвку, затем сделать карьеру, а позже начать ухаживать.
— За кем? — уточнила тетя.
— Надеюсь, что за мной, — вздохнула я.
— Какой же он… — возмутилась лира Эндрю.
— Гадкий, — подсказала Вилка.
— Порядочный молодой человек, — возразила тетя Лижбет и с укоризной покосилась на мою подругу. — Но ждать два года мы не готовы! За это время его окрутит какая-нибудь старшекурсница.
— Что же делать? — поинтересовалась я.
— Что делать и кто виноват — вопросы, которые волновали виднейшие умы уже много веков, — со знанием дела проговорила лира Эндрю, поправив очки.
— Кто виноват, и так понятно. Во всем виноват Адам, Элискин папаша, — оппонировала тетушка Лижбет. — Это он организовал аферу с женитьбой, да еще подписал магический договор. Теперь не отвертишься.
— Я все же не понимаю, Элиска, — вновь встряла лира Эндрю, — почему нельзя признаться жениху, что ты и есть та самая невеста?
— Можно, но сложно, — честно ответила я. — Амадор подумает, что я поступила в академию, чтобы быть к нему ближе, что охочусь за ним, а не за знаниями. Да и как признаться, если он со мной не разговаривает?
— Нет и еще раз нет! Признаться — это слишком просто! — возмутилась тетушка. — А мы не ищем легких путей!
— Не ищем! — согласно закивала Вилка и высыпала из сумки на стол магические штучки: какие-то коробочки, кругляшки, пружинки, подушечки и прочие вещицы неясного назначения.
Тетя Лижбет моментально заинтересовалась, выхватила из общей кучи монокль, а я поторопилась ее отвлечь, иначе заседание продлится еще на день:
— И что вы, тетушка, предлагаете?
— Предлагаю расстроить помолвку. Заодно и увидим, сдержит ли наш мальчик обещание и сделает ли предложение скромной студентке Комарек, — хихикнула тетя и потерла ладони.
— Поддерживаю! Помолвку расторгнуть, а ректора проучить! — вторила ей Вилка.
— За что проучить-то? — поинтересовалась я.
— За все! — категорично ответила подруга.
Очевидно, что подругой двигала собственная неудача в личной жизни. Ведь ее бывший жених Мартин отказался от нее. Да, он потерял память, а чувства сами как-то прошли. Похоже, Вилка свою обиду переключила на моего ректора, решив отомстить ему за всех невест Протумбрии, вместе взятых.
В этот момент из угла подала голос горгулья. Идея о мести любимому ректору ей явно не понравилась.
— Мне все ясно, налицо пофигизм, то есть плюрализм, — заявила тетушка и обвела присутствующих дам, включая горгулью, осуждающим взглядом. — Предлагаю голосовать. Я за то, чтобы расстроить помолвку и не рассказывать жениху правду о невесте. Пусть мучается и борется с обстоятельствами! Это так романтично!
Тетушка подняла руку, но хозяйку дома никто не поддержал.
— А я за то, чтобы рассказать правду, — упрямо произнесла лира Эндрю, но на этот раз промолчала тетя.
— А я за месть! — воинственно вскрикнула Вилария и подняла обе руки.
Матюша принялась бить себя в грудь кулаками, что-то бормотать, даже рыкнула. Я так и не сообразила, что она хотела сказать, но ясно одно: с предыдущими ораторами горгулья была не согласна.
— Элиска, тебе решать, — обратилась ко мне тетя Лижбет.
А я… А что я? Крупное вредительство мне не подходило — не та у меня натура. Да и лгать я устала. Поэтому обреченно произнесла: