— Господа, сердечно рад приветствовать вас на сегодняшней ассамблее. Премного благодарен, что нашли возможность выбраться из своих имений в самый Петербург, а кто-то даже совершил такую далекую поездку, — это уже лично Демидову. — Итак, Россия стоит в начале больших перемен. Всем вам известно, что в силу козней британских Империя оказалась в сложном положении. Торговля внешняя в значительной мере замерла, приток пошлин сократился, снова растет лаж между серебром и ассигнациями. Но есть в этом и преимущество для нас сейчас. Можем ли мы обойтись без английского товара?
Народ зашептался, и, даже не прислушиваясь, я понимала, что мнение большинства — никак нам без англичан. У меня по сему поводу мнение было свое, и сводилось оно к тому, что прямого и понятного ответа этот вопрос не имеет.
— Так я вам скажу, что можем! — радостно вскрикнул Кочубей.
Собравшиеся на министра посмотрели с кислыми лицами: мол, раз начальство говорит, что можем, то так тому и быть, но вот как будет это «можем»…
— За последний год количество мануфактур в стране увеличилось в четыре раза, — продолжил Виктор Павлович. — Люд у нас оборотистый, как только увидел недостаток товара, кинулся его выпускать. Поэтому у меня первая просьба к вам, дорогие мои. Все вы — люди зубастые, прибыток видите издали, поэтому не торопитесь съедать каждого мелкого гешефтера, который только начал на ноги вставать. Да, Николай Никитич, в первую очередь к тебе это относится.
— А я что, я в Италии на солнышке греюсь, — шутливо отговорился Демидов, вызвав общий смех за столом.
— Вот и грейся, но поумерь аппетиты. Люди мои подготовили для вас список мануфактур, в коих видят перспективу для будущего России. По возможности присмотритесь, пособите при случае. Заказ там разместите, да и уступите в малости, где вам прибыли на зубок, а им на год хватит.
Народ заворчал, но пожелание министра принял благосклонно. В конце концов, просьба — не приказ, но и милосердие порой проявить можно.
— Теперь о капиталах…
Теперь промышленники напряглись, ожидая, что сейчас их будут растрясать. Я оставалась спокойной, понимая бесперспективность поползновений на мои заводы. Для России они сейчас слишком важны, никто в здравом уме даже помыслить не сможет пытаться причинить им какой-либо убыток.
— Нам категорически не хватает средств для развития производств. Поэтому я хотел бы получить от вас, дорогие мои, ваши рекомендации о решении этой проблемы. Подумайте и пишите прямо на мое имя.
— А что тут думать, — с места сказал Шепелев. — Все мы тут — как вороны белые среди стаи сорок. Тужимся, пытаемся родить товар, чтобы он не уступал в качестве заграничному. Но легко ли мануфактурщику в России? Кто-то скажет, что жизнь его — сплошной праздник, прям как у меня!
Зал вновь грохнул хохотом, о «маленьких обедах» в особняке Дмитрия Дмитриевича судачит вся Москва, обсуждая пышность этих приемов.
— А на деле все мы под Богом ходим, я так скажу, хоть Николай Никитич только вот сокрушался, что англичанам не продать железо: британец для нашей промышленности — враг злейший!
Я кивнула, соглашаясь с этой мыслью генерала.
— Это как же? — возмутился Абрикосов.
Вот неймется ему, пытается представить себя важной птицей, хотя, по сути, ничего собой не представляет.
— А так, что англичанин может всю Россию своим товаром завалить по бросовой цене, нам останется только заводы свои закрыть и людишек рассчитать. Мне правильнее из железа сварить сталь и продать ее русскому же дельцу, который мне оснастку на завод из нее сделает. Вот Вам, графиня, поклон земной, больно уж Ваши паровики хороши. И ценой меньше английских.
Я шутливо поклонилась.
— А я разоряюсь сейчас! — продолжил разоряться «сладкий принц» Абрикосов. — Сахар я у кого покупал? У англичан! А сейчас по сусекам скребу, выискиваю, а уж как дорог он стал!
— А тебя, Иван, за тем и позвали, чтобы про сахар вспомнить, — одернул кондитера Кочубей. — Зачем ты английский берешь, если у тебя под боком заводы Мальцова и Герарда? Они из свеклы варят, но тебе подавай заморский тростниковый! Жаль, Иван Акимович в недуге, не смог приехать, он бы тебе сейчас много чего сказал!
— Мало у них… — начал оправдываться Абрикосов.
— Так ссудил бы им или вошел бы в долю, чтобы выделку увеличить! Вот, — обратился министр ко всем, — сам Бог пример подсказывает. Да посмотрите же вы вокруг себя, что вам за кордон-то все зыркать? Абрикосов в банкротстве одной ногой, а ведь не в первый раз с Англией торговля встает! Но вместо того, чтобы подумать и поддержать ближнего, заметьте — к выгоде своей! — он на Императора навечает. Да-да, Ванька, знают люди про болтовню твою!