***
Мы продирались сквозь толпу, которая становилась все теснее и теснее. Откуда здесь столько людей, мне было непонятно. Даже если сейчас город пуст и все представители рода людского на этом празднике жизни, столько людей быть не может.
Нас было семеро - Херувим и Рослый отпочковались от нас, как только мы вышли из здания, где была центрифуга. Вадик и Светка уже были абсолютно трезвы и довольны. Они взяли по шашлыку в лаваше, и теперь с удовольствием уплетали, раздувая довольные щеки от непомерно огромных кусков свинины. Они умудрялись еще болтать без умолку, что меня безумно раздражало, потому как я совершенно не понимала, куда мы идем, а этим двоим было решительно без разницы, куда нас тащит тройка бродячих псов. Им было все равно, потому что теперь они - приятели, друзья «не разлей вода», поскольку жрали из общей тарелки. И вроде бы протрезвели оба, а дурь все никак не выветрится.
Максим шел в авангарде, а я замыкала шествие. На меня он не смотрел и явно торопился, отчего темп нашей компашки начал действовать мне на нервы, и без того расшатанные. Приехала отдохнуть, повеселится и отвлечься от дурных мыслей. В итоге имею недвусмысленное напоминание о собственном возрасте, измученную совесть, и неудовлетворенный сексуальный инстинкт, который теперь стоял на горохе в углу, дабы неповадно было.
За своими мыслями я не заметила, что толпа стала редеть, и те немногие люди, что попадались нам, были пьяны, обдолбаны или занимались сексом в укромных углах. Когда я подняла голову и оглянулась, было уже поздно - мы были на задворках ярмарки разврата, и вот здесь-то уже не было ни души. Мы шли мимо мрачных корпусов инженерно-расчетных отделов и бывших бухгалтерий. Здесь не было и намека на шик и блеск, здесь не было игральных заведений и наркопритонов. Здесь было тихо. Так тихо, что звук наших шагов закручивал мои внутренности в узел, и если бы не Вадик - здоровенный и абсолютно трезвый - я бы уже в панике бежала обратно. Но пока наши силы были относительно равны (а с Вадиком у нас намечался значительный перевес, даже против троих), я могла позволить себе материться про себя, но идти туда, куда идётся.
Внезапно мы упёрлись в стену - тот самый бетонный забор, в высоту метров десять, не меньше, что отделяет «Сказку», от внешнего мира. Неужели мы прошли все насквозь? Быть такого не может. Четыре миллиона квадратных метров не пересекаются за двадцать минут. И все же факт оставался фактом - мы шли вдоль глухой стены, которой обозначался конец беспредельного пьянства, проституции, наркомании и игромании. Здесь Лас-Вегас в миниатюре довольно мрачно и безлико прощался со своими посетителями. Ну что ж, было приятно познакомиться, хоть и не со всеми.
Вдали показалась скромная металлическая дверь, до того не примечательного вида, что вы легко могли спутать её с отжившим своё сортиром. Если бы не огромная металлическая щеколда, закрывающая эту дверь изнутри. Ржавая, мрачная, из толстого листа металла дверь, а вот щеколда - не новая, но чистая и ни следа ржавчины на ней не было. А рядом с ней стояли пятеро - Херувим, Рослый, еще один парень, примерно моего возраста и две девушки, младше Светки года на три. Честно говоря, при виде этих четверых, совершенно незнакомых мне людей, мне стало гораздо легче. Даже несмотря на то, что я их видела впервые, они явно не были семнадцатилетними дворняжками, а значит, были ближе ко мне, чем к Максиму и его шайке. Вероятно, их тоже выдворяли за какие-нибудь проступки. И только тут меня осенило, что все мои вещи, в том числе и ключи от квартиры, находятся в хранилище. От этого стало не по себе. Настолько немного, что руки вспотели. Хрен с ним с телефоном, его не так жалко, как ключи от квартиры...
Я уже собралась запихать свои принципы куда подальше и подойти к Максиму с этим вопросом, но тут мы подошли к тем пятерым, что стояли у двери.
- Привет, - сказал Херувимчик ласковым голосом. Он посмотрел на Светку и улыбнулся ей персонально. Забавно, но Вадик на это никак не отреагировал.
Тут Максим, взяв тон повыше, повернулся и оглядел всех присутствующих:
- Друзья мои, у меня для вас шикарное предложение! - продекламировал он, включая обаятельную улыбку. - За этой дверью такой аттракцион, которого больше нет ни в одной точке мире. Это я говорю вам со стопроцентной уверенностью. По сравнению с ним центрифуга, - тут он многозначительно посмотрел на Светку и Вадика. - И Альпийский пик, - при этом словосочетании незнакомая тройка завизжала, аплодируя и выкрикивая восторженные эпитеты. - Дешевая порнография, - тут полились восторженные восклицания с обеих сторон.
Я стояла среди этого гвалта, и мне казалось, что я сплю. Я сплю и вижу совершенно идиотский сон, который никак не кончается - куча взрослых людей совершенно безвозмездно передали бразды правления несовершеннолетним беспризорникам, принимая за чистую монету каждое слово. Мне казалось, что только я была в здравом уме и твердой памяти. Я и Максим, который продолжал разглагольствовать: