- Посмотрела бы я на тебя в такой ситуации. Чем бы ты торговал, когда у тебя псих за спиной, - зашипела я.
- Я бы сдох, но не позволил трахать себя! - рявкнул он, и снова сдавил шею. Черные круги поплыли перед глазами. А когда кислород снова начал поступать к голове, я прошептала:
- Так что же ты не сдох, скотина?
Он засмеялся, искренне и совершенно по-детски:
- Наверное, потому что я быстрее тебя. И умнее. Но твое предложение я принимаю.
- Отлично. Чего медлишь? - голос мой стал сиплый и еле слышный.
- Здесь? - он снова засмеялся. - Я же не дворняга, чтобы трахаться по вонючим углам. Я люблю комфорт, знаешь ли...
И тут он сделал то, чего я совершенно не ожидала - отпустил меня. Шея и рука освободились от оков, а его теплые ладони, подняв свитер, легли на мой голый живот. Левая рука поползла вверх, правая - вниз. Но даже сейчас, когда я была свободна я и не думала сопротивляться и лишь с замиранием, закрыв глаза и закусив губу, ощущала, как левая рука забирается под чашечку бюстгальтера, нежно прикасаясь к правой груди, а нижняя под пояс джинсов, пробираясь ниже, глубже. А потом он поцеловал меня в шею, и тогда произошло то, чего я не ожидала уже от самой себя - я, напуганная до смерти, трясущаяся от страха и унижения, почувствовала возбуждение, мгновенно воспламенившееся до пика наслаждения. Тело мое отреагировало мгновенно, и нежная плоть груди стала твердой под теплыми, ласковыми пальцами, а низ вспыхнул огнем, застилая собой весь мир, разливаясь лавой по венам, заставляя меня дышать быстро, часто, поверхностно. Как же давно мне не было так хорошо...
- Видишь... - прошептал он мне на ухо, и я услышала его дыхание, быстрое, горячее, как мое, - В моем лабиринте не только страшно.
Он прижался ко мне бёдрами, я и почувствовала, что, будь здесь достаточно комфортно, он уже был бы во мне. И вдруг он медленно вернул обе руки на мой живот и, нежно поглаживая, тихо прошептал мне на ухо:
- Никогда не забирайся наверх, если не знаешь, как спуститься. Держись земли - не ниже не выше. В подвалы - ни ногой, они все глухие. Никогда не заходи в здания слишком далеко - там могут быть тупики. Веди себя тихо, не высовывайся, даже если тебе очень хочется. Тишина - твой лучший друг. Не оставайся на одном месте - все самые тихие, укромные места мы знаем наизусть. Ни с кем не разговаривай. Ты теперь сама за себя. Каждая из вас теперь сама по себе. И твоя Света первая свернет тебе шею, если понадобится. Слышишь меня?
Я кивнула. А он продолжал:
- Останешься самой последней - мы тебя щедро вознаградим. Будешь невнимательной - подохнешь.
- А тебе-то, какое дело? - прошептала я, протянула руку и нежно сжала пальцами крепкую шею. Он вздохнул и прижался ко мне еще сильнее.
- Хочу получить обещанное.
Тут за окнами послышался собачий лай. Он быстро повернул меня лицом к себе и сказал:
- Сейчас выйдешь в коридор, посредине будет лестничный пролет. Мы пойдем именно по нему. Соображаешь?
Я быстро кивнула:
- Мне туда нельзя.
- Слава Богу. Куда пойдешь?
- Не знаю.
- Это не ответ. Куда пойдешь? - повторил он, под усиливающийся лай собак за окнами.
- Да не знаю я! Просто скажи, куда бежать!
- Не скажу! Ты должна сама учиться, должна сама понимать, как и куда. Если по лестнице нельзя, куда можно?
- Пожарная лестница.
- Снаружи её будут караулить.
- Лифт.
- Правильно.
- Он работает?
- Нет, конечно.
- А как же я...
- По тросам. Кабина стоит на первом самом верхнем этаже, а потому внизу просто откроешь двери шахты. Все стопоры мы давно убрали, и сейчас они открываются очень легко. Руки накрой тряпкой - сдерешь кожу до крови - собаки тебя из-под земли достанут и разорвут.
- Я высоты боюсь.
- А сдохнуть не боишься?
- Почему ты просто не прекратишь это все? Почему просто не скажешь стоп? Ты ведь можешь?
- Могу, но не буду.
- Почему?
- Потому что мы здесь на равных. У каждого свои любимцы, но...
- Не ври! Я же вижу. Ты заправляешь этими ублюдками.
Он засмеялся и ласково погладил меня ладонью по щеке:
- Ну ладно, пусть не на равных.
- Пожалуйста, останови все это...
- Не могу. Парни скучают, знаешь ли, и без таких забав начинают делать вещи гораздо хуже.
- Что может быть хуже?
- То же самое, но за пределами «Сказки».
К собачьему лаю за окном примешались людские голоса и зазвучали ближе.
- Все, кукла, времени не осталось, - сказал он и, схватив за руку, потащил в коридор. Мы остановились напротив дверей лифта. Максим быстро и с невероятной легкостью раздвинул толстые стальные створки и указал на тросы, видневшихся в сумраке. - Тебе туда. Пошевеливайся.