— Вот еще один! — радовалась Саня. — И еще. Можно, я их сорву?
— Нет, — сказала бабушка. — Запомни: грибы рвать нельзя. Их надо срезать ножиком. Но эти и ножиком резать не надо: они еще маленькие. Пусть подрастут.
Синяя туча ушла. Солнце поднялось высоко и высушило на шляпках маслят последние капли.
— Очень сухо! — жаловались маслята друг другу. — Мы совсем высохнем!
Но тут бабушка взяла лейку и пошла поливать цветы. Саня тоже взяла свою лейку.
— Полей-ка ты, Саня, грибы, — сказала бабушка. — Напьются они вдоволь и подрастут к утру.
Санина лейка разбрызгивала воду на шляпки, на мох, на сосновые иголки, промочила вокруг маслят весь песок. Маслята раскрывали свои шляпки, как ладошки, ловили капли.
К утру маслята стали совсем большие. Их набралось целое Санино ведерко. На обед бабушка сварила Сане вкусный грибной суп. А вечером напомнила:
— Не забудь полить то место, где росли маслята!
Каждый вечер Саня поливала грибное местечко. Каждое утро собирала в ведерко новый урожай грибов.
Клёник
Старый клён очень любил Саню. В жаркие дни она сидела под ним, лепила из песка куличики. Клён старался пошире раскинуть ветки, большими узорчатыми листьями прикрыть Саню, чтоб солнце не напекло ей голову.
Осенью на клёне появились семена. Каждое семечко имело крылышко. Налетал ветер, срывал крылышко и нес его далеко-далеко.
И всюду, где падало крылышко, весной из семечка появлялся маленький клёник.
— Лети под окно к Сане, — сказал одному из крылышек старый клён. — А ты, ветер, помоги крылышку. В Саниной комнате слишком много солнца. Пусть под окном вырастет клён.
Ветер послушался, отнес крылышко под окно. Потом он укрыл семечко сухими листьями. Всю зиму семечко спало в тепле. Весной солнце разбудило его. Из семечка проклюнулся остренький росток. Он проткнул старый лист. И лист стал похож на кружевной воротник.
— Ты мешаешь мне расти! — сердился на лист кленовый росток. — Вот погоди, приедет Саня и сбросит тебя!
Саня и в самом деле скоро приехала. И первым долгом вместе с бабушкой стала убирать старые листья. У бабушки были большие грабли, у Сани — маленькие.
— Бабушка, — спросила Саня, — что это такое?
Бабушка взглянула и сказала:
— Клёник пророс. Очень кстати: у тебя в комнате слишком много солнца. Но, видишь, сухой лист мешает ростку. Сними его.
Саня потянула сухой лист и сняла его. Клёник тотчас расправил два своих самых первых листочка и стал похож на стрекозу.
— Теперь давай поможем клёнику расти, — сказала бабушка. — Возьми свое ведерко и принеси вон из той кучи черной хорошей земли.
Все лето Саня оберегала свой клёник. Срывала траву, чтоб она не отнимала у клёника солнце. Поливала клёник из лейки в сухую погоду.
Саня росла. И клёник рос тоже. И все старался заглянуть к Сане в окно. Поднимался на цыпочки, тянулся изо всех сил.
Однажды Саня долго была на море. Лепила из мокрого песка дом для куклы-Голыши. Потом купалась в теплой воде вместе с Голышей. И очень устала.
После обеда Саня долго спала. Почему-то на этот раз солнце не разбудило ее. Саня проснулась сама. И сразу увидела, что в окно к ней заглядывает кленовый листок. Зеленый, узорчатый, он тенью своей закрывал Санино лицо от солнца.
— Тянулся-тянулся и дотянулся! — сказала бабушка.
Караковая лошадь
Однажды бабушка сказала:
— Хочешь, Саня, поедем смотреть лошадей?
— Настоящих?
— Настоящих.
Лошадей Саня видела только на картинках. Конечно, ей хотелось увидеть настоящих.
— Поедем, поедем! — закричала Саня.
И они поехали. Набрали целую сумку угощений: чисто вымытую морковку, посыпанный солью черный хлеб, кусковой сахар.
Ехали, ехали — приехали. Вышли из электрички, и Саня сразу же увидела много настоящих лошадей. Они паслись на лугу, огороженном забором из жердей. Паслись себе и на Саню не обращали никакого внимания.
— Сейчас мы их приманим, — сказала бабушка. Вынула из сумки кусок сахара и постучала им по столбику забора.
Первой стук услышала лошадь такого… такого непонятного цвета: спина темно-коричневая, почти черная, а брюхо — такое же светлое, как песок на взморье.
— О лошадях не говорят: какого цвета. Говорят: какой масти. Эта лошадь караковой масти. — И бабушка позвала: — Иди сюда, караковая!
Караковая мотнула головой, тряхнула гривой, как будто сказала: «Иду», — и подошла.
Бабушка положила сахар Сане на ладошку: