— Продолжай вчерашнюю работу.
Пока со склада мы ничего не выдаем. Надо первоначально с его содержимым разобраться.
С перевязочным материалом всё понятно, его скоро и будем китайским товарищам передавать, а вот медикаменты…
Всё трофейное подлежит исследованию. Как и что действует, для чего, степень годности… Любая армия наработками и достижениями противника пользуется. Может у нас на складе сокровища невероятные, а мы и не знаем? Или, только то, что сегодняшним союзникам даже не стоит передавать, а можно лишь в лагерях для японских военнопленных использовать?
Я вчера и отбирал для переправки и исследования медикаменты в установленном количестве. Их к нам самолетами перебросят, а там и видно будет.
Неприятности никому не нужны. Передадим мы содержимое склада китайцам, а они и отравятся. Это же какой скандал будет!
— Александр Ильич, пора обедать, — прервал мою работу майор.
Что? Уже? А я и не заметил, как время прошло.
Глава 34
Глава 34 Чума в Ванемяо
Только черта вспомнишь, тут он и появится…
Если немного перефразировать классика, то Маньчжурия и чума — близнецы-братья.
Только-только мы с майором вчера о чуме поговорили, о тростях этих украденных, как пришла бумага о том, что меня отзывают в обследовательный отряд.
Не надо было нам о чуме вслух упоминать…
— Совсем меня переводят? — не очень обрадовался я новости, которую озвучил мне Петров.
Мне на медицинском складе уже нравиться начало. Тут — тихо, спокойно, обед по расписанию…
В обследовательском же отряде самому заразиться недолго. Не повеселил меня этот перевод, ой не повеселил!
— Нет, нет, Александр Ильич. Ваш перевод временный. Закончите работу в обследовательном отряде и обратно ко мне вернётесь. Мне такого хорошего работника терять нежелательно. Я уже позвонил куда следует и этот вопрос уточнил.
Ну, хоть так… Кстати, почему Петров думает, что я хороший работник? Я же тут на складе и поработал всего ничего?
Да, и почему меня в обследовательный отряд направляют? Я ведь не эпидемиолог ни каким разом…
— Когда меня заберут?
— Сказано, что уже сегодня.
Так и оказалось. Уже вечером мы выехали в Ванемяо. Когда нужно, в армии всё быстро делается. Отряд был сводным. Имелись в нем и военные эпидемиологи, и такие как я — с бору по сосенке.
Ванемяо — по местным меркам захолустный маленький городок. До войны в нем проживало сорок пять тысяч человек, а сколько сейчас — никто не скажет.
Китайские товарищи попросили армию помочь, вот мы и помогаем. Так как я не врач, а только фельдшер, то лечение не будет входить в мою задачу. Моя функция — участвовать в подворных обходах и выявлять заболевших. Их изолируют и будут лечить.
Доктор Николаев провёл нам инструктаж, всё по полочкам разложил. Получил я противочумный костюм и прочее полагающееся в таком случае.
— Чучело страшное… — такую характеристику своего внешнего вида я уже сам себе дал.
Ну, а что? Чучело и есть.
Кстати, в Ванемяо местные медицинские кадры имелись. Целых одиннадцать врачей и семьдесят семь фельдшеров. Но, они все как один занимались только частной практикой и лечить больных чумой категорически отказывались. Местная администрация из КПК ничего с ними не могла поделать.
— Да, бедновато тут как-то… — поделился я впечатлениями с солдатом, что сопровождал меня.
Иначе и не скажешь. Жилые дома — сплошь глинобитные. Ни водопровода, ни канализации нет. У нас в Пугаче их тоже не было, но Пугач — маленькая деревенька, здесь же жителей насчитывалось даже в разы больше чем в нашем районном центре — городе Слободском. В то время, когда я в Кирове в фельдшерской школе учился, в областном центе населения только в три раза больше было, чем в Ванемяо.
Фанзы маленькие, а в каждой по десять-двенадцать человек. Всех их внимательно осмотреть надо.
Бедность — страшная.
Ладно бы только это…
Кругом — полнейшая антисанитария. В фанзах — грязь, хлам, крысы бегают. Причем, людей особо и не боятся. Нор грызуны вокруг фанз нарыли — считать не пересчитать.
Что ещё мне сразу в глаза бросилось — имевшиеся у местных жителей кукуруза, чумиза, гаолян, овощи были просто кучей свалены прямо в доме или в пристройке к нему. Именно так, без всяких корзин или чего-то подобного.
— Нет у них порядка, — заключил мой сопровождающий.
Я был с ним совершенно согласен.
Третьим в моей группе был китаец-переводчик. Если честно, только по названию. Русского языка он почти не знал, понимал меня через слово. Мне приходилось всё объяснять ему чуть ли не на пальцах.