Наткнулся я на эту публикацию случайно, но её не пропустил — всегда интересно почитать о том, в чем сам поучаствовал.
Кэсон северяне захватили в первый же день, на четвертый день войны был взят Сеул.
Опасно столицу недалеко от границы иметь. В первую очередь — в военном отношении.
Ну, а у нас? Сейчас — Ленинград, а в моей первой жизни — он же до переименования, тоже не в глубине страны находится. Одна блокада колыбели революции чего нам стоила…
Не Финская бы компания, через границу в город на Неве можно было врагу камешками кидать.
Ли Сын Ман и Национальное собрание переехали сейчас из Сеула в Пусан. Откуда я это знаю? Конечно — от Чернова. В китайских и советских газетах про это ещё не писали.
А, вот и полковник…
Что-то он рано сегодня освободился.
— Добрый день. Что новенького? — я здороваюсь и жму полковнику руку. Сегодня я с ним ещё первый раз вижусь.
— Добрый. Северяне к Инчхону подходят.
— Скоро и его возьмут, — даю я прогноз.
— Возьмут, куда они денутся. — улыбается полковник. Рад он за северян.
Действительно, уже 4 июля войска КНДР взяли Инчхон.
— Мы чего? — задаю уже ставший традиционным вопрос.
— Сидим и ждём. Без нас всё нормально. — Василий морщится, как будто перчинка ему в рот попала.
— Ну и ладно. — киваю я полковнику.
— Не ладно, а хорошо.
Впрочем, такой ответ меня не удивляет. Думаете, кому-то воевать хочется? Вот сил нет, как желается пострелять, повзрывать? Россияне воюют, чтобы в дальнейшем больших потерь, бед и несчастий избежать. Нет нам радости от войны. Вот, ни чуточки…
Глава 4
Глава 4 Лекарство из бабочек
Из очередной поездки к вышестоящему руководству полковник Чернов приехал какой-то задумчивый и расстроенный.
На водителя по приезду даже рыкнул, что раньше за ним никогда не водилось.
— Пошли. — Василий махнул мне рукой в направлении нашего штаба. Даже не поздоровался, хоть мы с ним сегодня ещё и не виделись.
Что-то случилось?
Явно, не совсем хорошее…
— Садись. Разговор у меня с тобой будет. — полковник кивнул на стул.
Да-да — на стул. У него в штабной палатке даже они имелись. Василий — человек весьма обстоятельный в обустройстве своих условий труда и быта.
В словах Чернова проскользнули… нотки виноватости.
С чего бы это?
— Мы домой улетаем, — огорошил он меня.
— Когда?
— Скоро. Ты — остаешься.
Неожиданно…
Вот это новость! Они — улетают, а я в Китае остаюсь. За что мне такая милость?
— Освобождаем аэродром, — между тем продолжил Василий. — Остается служба обеспечения и ты.
Я было хотел вопрос задать, но полковник не дал мне ничего сказать.
— Пояснить не могу. Сам не знаю.
Может и так…
Или — совсем не так.
— Всё. Не задерживаю. — полковник начал перебирать бумаги на столе, с места на место их перекладывать.
Так обычно показывают, что ваше присутствие здесь больше не требуется.
Через три дня я остался на пустом аэродроме. Ну, не совсем пустом — техники, оружейники и охрана здесь имелись, а вот летчики и самолеты уже отсутствовали.
До самого отлета Чернов от меня как черт от ладана отмахивался.
— Погоди, Александр, некогда мне…
Действительно, дел ему в эти суматошные дни хватало. У полковника не стая гусей в подчинении. Те, лапами затопали, крыльями захлопали и уже в воздухе. Летательные же машины и личный состав к возвращению обратно в СССР готовить надо.
Однако, расстались мы по-доброму.
Не как начальник с бывшим подчиненным, который свою телегу перед дальней дорогой от лишнего груза освобождает. Ну, чтобы кобыле было легче.
— Саш, ничего не спрашивай, всё равно ничего не скажу… — Чернов указал пальцем в небо.
— Да, понятно…
Что другое я мог ответить? Чернов, хоть и полковник, но — над ним генералы имеются.
День я послонялся как неприкаянный, а затем решил к своей давно заброшенной задумке вернуться. Про чудо-зелье, которое здесь я решил миру явить. Дома не доделал, бросил из-за занятости работой по камуфляжу, так хоть тут людей облагодетельствую.
Нужно-то мне всего ничего — одна довольно редкая бабочка, но она тут, в Китае, имеется и… спирт. Его у меня — хоть топись.
Летчики до него были не большие охотники. В боевой вылет под хмельком или после вчерашнего в небо-то поднимешься, а обратно — тут уже надвое…
Плюс — друг я закадычный их командира. Ну, а вдруг я про просьбы лётчиков спирта им дать, Чернову обмолвлюсь случайно? Нет, специально стучать не буду, но к разговору может прийтись.