На каждого обучающегося в фельдшерско-акушерской школе полагалась хлебная карточка из расчета четыреста грамм на сутки. Причем, хлеб был невысокого качества. С началом войны он стал хуже. Или, мне это просто так показалось?
Чтобы получить хлебный паек, приходилось выстаивать многочасовые очереди. В день отоваривали только одну карточку, чтобы голодающие люди не смогли выкупить весь хлеб и съесть его сразу.
Я и другие наши ребята теперь редко доносили полученный кусок хлеба до дома. Мы съедали его ещё по дороге, потому, что постоянно испытывали голод…
В Кирове были и общественные столовые, но их было мало, и там всегда стояли очень большие очереди, а торчать в них у нас не хватало времени. Продукты можно было купить и на рынке, но для нас, учащихся фельдшерской школы, они были недоступны из-за дороговизны.
В городе то и дело появлялись какие-то слухи, всё время чувствовалось напряжение, связанное с войной. Из уличных репродукторов звучали очень тревожные сводки с фронтов о том, что части Красной Армии оставляют территорию страны, что идут жестокие бои, что мы несем значительные потери.
Ночью в городе осуществлялась полная светомаскировка. Без внешнего освещения стояли корпуса предприятий и учреждений, не освещалась железная дорога и вокзалы, жилищный фонд… Уличное освещение было убрано совсем. Светомаскировка была профилактической мерой, Киров немцы не бомбили, а вот на Горький налеты немецкой авиации уже совершались.
С очень большой нагрузкой работала железная дорога. С запада беспрерывно шли эшелоны, в которых вывозили эвакуированные предприятия и огромные массы беженцев. Часть из них следовала дальше на восток, а часть оседала в Кирове. В городе появилось много «нездешних» людей. Их можно было узнать по сильно потрепанной одежде, они были худые, уставшие и изможденные.
Глава 21
Глава 21 Разгрузка-погрузка…
Занятия в фельдшерско-акушерской школе на третьем курсе в сорок первом году у меня начались на целый месяц раньше. Это — плохо. Нет, от учебы я не отлынивал. Денежек не получилось у меня заработать. В предыдущий год, на летних каникулах я в колхозе трудился, какую-никакую копеечку для житья-бытья в Кирове откладывал. Тут — ничего не получилось подкопить.
Плюс к этому — цены на всё поднялись. Жизнь стала совсем какая-то невеселая…
— Ребята! Эшелон пришел!
Так, так, так… На сегодня, похоже, учебные занятия у нас закончились…
Подобные объявления посреди урока стали всё чаще и чаще. Пришел эшелон, значит — привезли раненых. Их сейчас в Киров везут и везут, город превратился в крупную госпитальную базу.
— Ребята! Собираемся скорее! Надо помочь.
Это уже не дежурный, который в класс заглянул и дальше по коридору убежал, а наш преподаватель нас торопит.
Помочь с выгрузкой раненых — важное дело. Они не все ходячие, много носилочных, а они сами на перрон не выйдут.
Эх, хлебушка бы сейчас перехватить… Таскать носилки с ранеными — нелегкое дело…
Я сложил книги и тетради в стопочку. Пусть тут, в учебной комнате полежат. Никто их никуда не утащит.
— Пошли, Санька. Что, копаешься? — торопит меня Вася, мой соученик.
Ничего я не копаюсь… Немного задумался просто.
Интересно, куда сегодня раненых повезут? Впрочем, какая разница?
Сейчас в городе под госпитали все сколько-нибудь подходящие помещения приспосабливают. В первую очередь — школы. Вместе с этим требуется очень много медицинского персонала. Все преподаватели медицинских дисциплин из нашей фельдшерско-акушерской школы теперь в госпиталях работают.
А мы? Мы — тоже. Я тоже на дежурства в госпитали хожу. Составлен даже специальный график наших дежурств во внеурочное время.
— Санька, не забыл, что сегодня ещё дежурим?
Опять, Васька… Что ему сегодня неймется? То на разгрузку меня торопит, то про дежурство напомнил…
— Не забыл, — бросаю на ходу и торопливо шагаю к двери. Раненые ждать не будут. Их надо скорее из эшелона выгружать.
Учеба по уплотненному графику, дежурства в госпиталях, разгрузка-погрузка раненых — вздохнуть просто некогда… В предыдущие два года в фельдшерской школе веселее было. Работало много кружков. Кто-то в танцевальном занимался, кто-то играл на струнных инструментах, кто-то пел… Мне медведь на ухо наступил и я в чтецы записался. Стихи читал, это у меня хорошо получалось.
По всему городу славился хор учащихся фельдшерско-акушерской школы. Наши ребята выступали во всех клубах города. Пытались поставить даже оперетту — такие уникальные были голоса!
Драматический кружок ставил спектакли по пьесам русских классиков — Чехова, Островского… Такие, как «Злоумышленник», «Лес», «Без вины виноватые». Руководителем драматического коллектива была Евгения Михайловна. Казалось, что все свободное время она проводила с нами, отдавая весь свой жизненный опыт нам, молодым, и делала это очень искренне, за что мы ее очень уважали и по-своему любили.