– Петро, нами движет не праздное любопытство, – тихо сказала я. – Не буду вдаваться в детали, но нужно осмотреть Зону отчуждения, чтобы кое–что понять.
Где открыть портал – но ему об этом знать не обязательно.
– Это как–то связано с тем, что мир в последнее время лихорадит? – мужчина понимающе усмехнулся в усы.
– Напрямую. – Не стала юлить мисс Хайд.
– Готов помочь вам, госпожа Ангел, всем, чем только смогу.
– Рада слышать. Но на «ты» и просто Саяна, хорошо?
– Без проблем.
Мы двинулись вперед по обычному на вид городку, который ничем не отличался от своих провинциальных собратьев, разве что людей на улице было гораздо меньше. Создавалось ощущение, что сейчас раннее утро воскресенья, и все еще просто спят.
Петро рассказал, что в Чернобыле временно живут и работают вахтовым методом более трех тысяч человек. Есть несколько магазинов, в которые привозят продукты из Киева, имеются даже бары, где вечерами кипит жизнь. К сожалению, «культурная программа» довольно куцая, все сводится к употреблению алкоголя.
По чистым улочкам с идеальным асфальтом мы дошли до пожарной части, где на деньги самих пожарных установили памятник пожарным–ликвидаторам, которые тушили пожар на станции в первые часы и дни после аварии. Я с трудом сдержала слезы, погладив небольшую табличку со словами: "Тим хто врятував світ" – «Тем, кто спас мир».
– Когда пришел вызов на пульт пожарной охраны, им сказали, что это просто бытовой пожар. – Перестав улыбаться, прошептал Петро. – Химический ни в коем случае нельзя тушить водой, иначе он разгорится сильнее. В итоге произошла мгновенная реакция с раскаленным графитом. Полыхало несколько дней, все пожарные работали без защиты, в живых не осталось никого. Санклитов среди них, к сожалению, не было.
Проглотив горький ком в горле, мы пошли дальше. Следующим испытанием для нервов стал детский садик, расположенный в лесу недалеко от дороги. Увидев у дверей проржавевшие маленькие кроватки и полуистлевшие крохотные тапочки, я попятилась назад. Горан прижался горячей грудью к моей спине, прогнав ледяной холод, распустивший щупальца в душе.
Дальше было не легче. Установленный в самом центре Чернобыля трубящий ангел из кусков арматуры заставил сердце разорваться. За ним начиналась аллея указателей сел и поселков, которые исчезли в результате радиоактивного заражения – многих из них просто закопали под землю.
Но, словно этого было мало, всю дорогу нам попадались таблички с названиями населенных пунктов, выселенных после аварии. Все очень лаконично: название, сколько жителей, когда и куда переселены. От цифр голова шла кругом – за ними стояли сотни исковерканных жизней, слезы, боль и одиночество людей, которые в одночасье потеряли все – и себя в том числе. Почувствовав, видимо, что госпожа Ангел на грани, Петро заговорил:
– Знаешь, здесь много санклитов.
– Почему? – спросила я, с трудом отведя взгляд от очередной таблички.
– Зона будто манит нас к себе. – Он закурил. – Будто чувствует, что мы не боимся ее. Искушает, дразнит. А потом как обнимет, так все – чувствуешь, что пропал, уже не сможешь без нее.
– Так знакомо! – хрипло выдохнул Горан, обняв меня сзади и уткнувшись лицом в мои волосы.
– Уж понял. – Петро улыбнулся и тщательно растер недокуренную сигарету мыском сапога об асфальт. – Ничто не могло меня удивить сильнее, чем влюбленный Драган, поверь!
– Это ты меня сейчас с Чернобылем сравнил, муж? – поинтересовалась мисс Хайд, развернувшись к нему лицом.
– Прости, родная. – Он покаянно улыбнулся.
Глава 5.2 Врата в ад
Посмеявшись, мы вернулись к домам на колесах, перекусили и поехали в Припять – город, который принял на себя главный удар аварии. Только когда за окнами проплыла белая каменная стелла «Припять 1970», я осознала, что мне предстоит открыть портал в ад. Мозг словно смирился и перестал старательно загонять эту мысль подальше в подсознание, позволяя ей маячить где–то на заднем фоне, особо не мешая, не требуя к себе немедленного внимания и позволяя мне жить подобием нормальной жизни.
Которая закончилась у жителей Припяти 26 апреля 1986 года. Эта катастрофа… Хотя нет, не так – Катастрофа – изменила все, разделив мир на до и после, жестко указав человечеству его место, которое было вовсе не во главе цепочки эволюции. Понимание этого непререкаемой истиной вошло в меня, стоило сделать лишь пару шагов по городу–призраку, полному безысходной тоски.
Время в этом слепке СССР застыло навсегда, он замер, как мушка в янтаре. Но в отличие от обитателя смоляной тюрьмы, жертва людской трусости и жадности разваливалась на глазах. Город рассыпался. Его уничтожение началось с набега мародеров – их жажда наживы оказалась сильнее страха перед невидимой радиацией. После этого «нашествия» за поруганную Припять принялась природа.