— Идиоты, — злобно хмыкнул Барбос. — Вы и так его упустили. У вас не было ни единого шанса.
Полминуты мужчины сохраняли напряжённое молчание, тяжесть которого вместе с предрассветной прохладой оседала на плечи. Стоя плечом к плечу каждый задумался о своём.
— Ты устроил приём в своём клубе тогда, когда в городе объявили комендантский час. — проговорил Град вполголоса. — Оборотень появился именно на твоей территории.
На лице Барбоса мелькнула дьявольская ухмылка.
— У меня нет сомнений, что подобная мысль посещала твою голову неоднократно. Однако, ты всё ещё ведёшь бой, пусть и неудачный, но продолжаешь верить в свой триумф. — Барбос выдержал паузу, а затем продолжил леденящим тоном: — Будь я тем самым беспощадным убийцей, согласись, в противостоянии со мной у тебя бы не было шансов.
— Никогда недооценивай своего соперника, Барбос. Так делают только глупцы.
— Я был глупцом только тогда, когда послушал вас и поверил в силу ваших законов. И это бездействие поставило нас всех на одну ступень с убийцей.
— Ты полагаешь, что своим поступком смог избавиться от чувства вины? — уточнил Град.
— Это была лишь закономерность.
— Катарины уже давно нет с нами, но твоя ненависть не утихает. Ты пропитан ею, ты вдыхаешь и выдыхаешь этим ядом, которым когда-нибудь и сам отравишься.
— Нет, Град, мой яд предназначен только для вас. И как ты заметил, он действует очень медленно, болезненно, изнурительно. — губы Барбоса скривились от неприязни, и он повернулся, взглянув на сосредоточенный профиль Града. — Я поклялся отравлять каждый день всех причастных, но я не убийца, терзающий детей.
— Ты разрушаешь город! — выдавил Град, не скрывая своей раздражительности. — Снабжаешь наших детей этой дрянью! Губишь целое поколение себе подобных!
— Поверь, меньше всего меня волнует популяция оборотней. Это всего лишь бизнес.
Барбос отвернулся от краснеющего профиля Града, между тем как Град уставился на него яростным взглядом, но не успел ничего сказать. К мужчинам приближался один из людей Барбоса. Высокий, слегка худощавый парень остановился перед своим хозяином и кивнул в знак признательности, а затем проговорил:
— Барбос, полиция просит открыть двери клуба и распустить всех гостей.
Барбос еле заметно кивнул.
— Но до рассвета ещё есть время. — напомнил парень. — По правилам...
— Пусть все отправляются домой. — оборвал Барбос парня. — И проследи, чтобы мои специальные гости легко добрались до дома.
Выслушав распоряжение, парень удалился.
— Ну а ты, Град, не о ком известиться не желаешь?
Губы Града превратились в одну тонкую полоску, а глаза засверкали синим пламенем.
— Я не позволю тебе управлять мной через кого-либо! — процедил он сквозь зубы.
— Через кого-либо? — усмехнулся Барбос. — Будто бы речь идёт о твоей почтальонке, а не о родном сыне.
— Макс прекрасно знал, во что ввязывается! Он уже не ребёнок и должен решать свои проблемы самостоятельно.
— Поразительные изыски воспитания!
— Ты не имеешь права осуждать меня. У тебя никогда не было детей, и тебе не понять, какого это, иметь их.
— Град, возможно, ты и прав, но мне также никогда не понять, как можно не пода́ть руку тонущему ребёнку...
— Так он быстрее научится плавать. — ответил Град.
— Так он быстрее пойдёт ко дну. — заключил Барбос.
Тем временем улица наполнялась людьми, покидающими клуб. Их рассаживали в полицейские «бобики» и увозили, кто-то уезжал на своих машинах, кто-то успевал скрыться от страж порядка, ныряя в закоулки улиц. Град и Барбос оставались стоять на месте, подобно величественным изваяниям, не обращающими внимания ни на что вокруг.
Постепенно улица «Финская» освобождалась, но после скопившегося на ней народа, и вовсе казалась осиротевшей. Там всё ещё находились десятки полицейских, горожан, ждущих патрульные машины, но основное количество людей покинули бо́льшую часть площади. Уличные фонари погасли, оставляя Санкт Берег в предрассветных сумерках.
Град уже собирался оставить в одиночестве своего неприятеля, как вдруг заметил подогнанный тёмно-синий минивэн к переулку. Дальше его взгляд, будто затуманился. Виттория направлялась к автомобилю, удерживая на своих плечах руку Макса, который плёлся за ней на сильно гнущихся ногах, а голова его при каждом шаге болталась болванчиком, словно он был пьян до беспамятства, или что ещё хуже.
— Макс... Виттория...? — Град порывисто повернулся к Барбосу, смотря на него ненавистным вопрошающим взглядом.
Одним лишь выражением своего лица Барбос донёс до собеседника, что объясняться не станет, но всё же тихо проговорил: